– Быть бедной, но с совестью или жить в удобствах, но сукой? Хм… Выбираю второе.

Вызов, а это был именно он, остаётся неоценённым.

– Как удобно: Матильду свою на блюдечке преподносишь и успех обеспечен. Чёрт, и почему мне так нельзя было? А то стараешься тут, стараешься, рвёшь жопу… И на что ты рассчитываешь, если не секрет? Что он пошлёт семью и бросит весь мир к молоденьким ножкам?

– Звучит неплохо. Но давай лучше это сделаешь ты?

– Ха, смешная шутка.

– Что, слабо?

– Родная, если придётся выбирать между тобой и морской свинкой – я выберу морскую свинку.

– Ох, и недооцениваете вы, мужики, женскую хитрость. Неужели не понимаете, что от вас ничего не зависит? Стоит мне только захотеть, и у тебя не останется шанса.

– Это вряд ли. Ты – всё то, что я органически не переношу в девушках.

– Несколько месяцев, и ты будешь умолять меня быть с тобой, – настаиваю, сама не зная зачем. Кажется, дело уже пошло на принцип. – Не сомневайся.

– Ммм… Точно нет.

– Поспорим?

Понятия не имею, зачем его провоцирую. Моя мозгоправша наверняка бы заявила, что таким образом уязвлённое эго пытается реабилитироваться за его равнодушие. А то что ж это получается: меня, значит, хотят тысячи, представляют в своих эротических фантазиях, особенно после недавнего выпуска в недопорножурнале, а этот…

Ярослав собирается что-то ответить, однако закон подлости не дремлет.

– Салют трудящимся, – в помещение, о чём-то оживлённо переговариваясь, вваливается звукач и Влад. Последний с кофе наперевес. – Чего такие кислые мины? Опять не поделили корону?

– Она тут спорить со мной надумала, прикинь, – хмыкает Яр.

– На что?

– На то, что если я захочу – он будет бегать за мной на цыпочках, – охотно докладываю.

– О! – воодушевляется Владик, смахивая длинные пряди с лица и протягивая мне один из ещё горячих стаканчиков. – На это я бы глянул. Тотализатор делаем? Я в деле.

– За меня, надеюсь, – с суровым прищуром уточняет у него брат.

– Хех, надейся, надейся, – многозначительно отзывается тот.

Такой довольный, немного блаженный и натурально кайфующий от самого факта своего существования. Сразу видно – человек влюблён по уши. Даже завидно немного.

– Давайте вы потом разберётесь, я с вами до ночи сидеть не собираюсь, – нетерпеливо торопит нас звукач, которого я окрестила не иначе как Алан Гарнер. В честь забавного толстячка из "Мальчишника в Вегасе". По типажу они прям похожи.

– А, да. Ознакомляйся. Твоё красным отмечено, – спохватывается Влад, протягивая мне распечатанные на принтере листы. С текстом будущего фита.

Акимов решил, что одной коллабы мало и пока длится мой фиктивный роман с Бессоновым, нужно ваять ещё больше хитов. Видимо, чтоб всю ротацию только собой забить.

В целом, я не против. От меня всё равно мало что требуется, так как роли у мальчиков давно распределены: текст пишет один брат, музыку ставит другой. Я же в этом трио, видимо, отвечаю за эстетику. Которой ладно уж, не без этого, достаётся и куплетик, и несколько припевов.

Правда в этот раз милостыня с барского плеча меня не устраивает.

– Нет, – пробежавшись глазами по строкам, возвращаю макулатуру обратно. – Такую ваниль я петь не собираюсь.

– Ну конечно, ты же у нас не из этих, – скрестив руки, театрально закатывает глаза Яр. Боевая позиция номер один.

– Из этих, это из кого? – сухо откликаюсь.

– Из тех, что поют про доброе и вечное.

Что, опять намёки с переходами на личности?

– Я пою то, что люди хотят слышать. И даю им то, что они хотят увидеть. Ты и сам прекрасно знаешь, как работает маркетинг.

– Так дешёвка в дорогих тряпках – это только роль? – глумливо ухмыляется Бессонов. – А я наивно полагал, что образ жизни.