– Это меня и напрягает. Так прямо возьмешь и поможешь? Взамен ничего не потребуешь?

Он отрицательно качнул головой.

– Я собираюсь помочь, а не решить за тебя проблему, – серьезно сказал он. – Отдашь при первой возможности. Хотя… я бы хотел узнать, зачем тебе нужны деньги.

– А если не скажу?

Филипп усмехнулся, слегка обнажив ряд белых зубов. Красивый засранец, что уж говорить.

– Все равно помогу, – пообещал он.

– А если первая возможность вернуть наступит нескоро?

– Что-нибудь придумаем, – повел он плечами.

Некоторое время я смотрела прямо в зеленые глаза бывшего, словно пыталась прочесть его мысли. Мы шли по самой грани, и я упрямо делала вид, что не понимаю скрытых намерений Филиппа. А он упрямо мне подыгрывал

– Откуда деньги-то возьмешь? – приподняла я бровь.

– Я уже давно не мальчик, Снежана, – без иронии ответил Филя. – И не на побегушках у отца, если ты об этом. Кое-что заработал на стажировке.

– Ясно, – я задумчиво качнула головой и, прервав зрительный контакт, поспешила свернуть наш разговор. – Спасибо за предложение. Я подумаю.

С этими словами я села в машину и вдавила педаль газа, рыком намекая, чтобы мне освободили дорогу.

Вечером злая, голодная и уставшая, я без предупреждения заявилась к Соне. Вообще зачастила к ней в последнее время. В ее квартире чувствовала себя комфортнее, чем в своей просторной комнате. Надеюсь, подруга тоже перестала заморачиваться насчет того, что квартира досталась ей после болезненной связи.

– Как дела-то? – нетерпеливо спросила она, заботливо передавая мне кружку травяного чая.  – Ты прошла собеседование?

Мое молчание становилось интригующим. Я сидела в большом кресле, развалившись, как умирающая медуза, и по-хозяйски закинув ноги на журнальный столик. А ведь еще даже не начала работать.

Глотнув из кружки вкусный напиток, я сделала глубокий вдох и принялась рассказывать о том, какое это неблагодарное занятие – бегать по собеседованиям. На первом мне пришлось выслушать все, что я должна буду делать на своей должности за пятнадцать тысяч в месяц, и только в самом конце узнать о каких-то штрафах и дополнительных обязанностях. В общем, разговор кончился на скандальной ноте.

На втором вроде бы ничего не предвещало неудачи – приличное заведение,  терпимые условия, вместо штрафов бонусы и приятный на общение директор, который с энтузиазмом мне все рассказывал. С таким же энтузиазмом он мне намекнул о том, как наверняка задержаться на должности, о которой, в его мыслях, мечтает каждая вторая самка. Я вылила кофе, которым он угостил меня, прямо на штаны озабоченному работодателю.

Ну а в конце своего занимательного рассказа я упомянула о том, для чего меня хотел видеть бывший.

– И… что ты решила?

– Ой, не знаю, Сонь, – выдохнула я, взяв на руки Космоса, который, к своему сожалению, попался мне на глаза. – Ему в любом случае ничего не светит. Боюсь только, что захочет подпортить мне жизнь, после того как снова отворот дам.

– Тогда лучше не надо, – тревожно заметила Соня. – Настораживает меня эта ситуация.

– Ты сама как? – серьезно спросила я, скользнув взглядом по ее животу и желая сменить тему. – Сплетницы обмолвились, тошнило тебя сегодня.

– Да не только сегодня, – устало отозвалась подруга. – Регулярно каждое утро, еще и вялость такая, постоянно лежать хочется. У бабушки чуть не уснула сегодня.

– Как она?

– Так же, – получила я неохотный ответ. – Врачи ничем обрадовать не могут.

– Что ты решила, Соня?

Она растерянно взглянула на меня и принялась теребить пояс своего халата.

– Не знаю я. Голова кругом от того, что происходит.