Я была нужной и хорошей дочкой до тех пор, пока жила по его правилам! Пока следовала плану, расписанному на многие годы вперед.

Я схватилась за лампу, которую мне поставили, чтобы хорошо училась, и разбила ее о стену.

Как только я начала делать выбор, все бесповоротно изменилось, и отец сразу показал свое истинное отношение.

– Эй, Снеж! Ты что там творишь?! – В дверь начали долбить соседки.

Вас только не хватало.

– У тебя все нормально? – не унималась Света после затянувшейся паузы.

– Все ок! – отозвалась я громко. – Генеральную уборку решила устроить. 

Не обращая внимания на лепет за дверью, я полезла в шкаф и отыскала там сумку, в которую начала складывать все учебное барахло.

Я получила ультиматум, когда начала встречаться с Филиппом. Сама не поверила…

Он тебе не подходит, сказал тогда папа. Ни разговоров, ни вопросов, просто констатация. А я и рада бы прислушаться, но бунт уже назревал внутри. Отец не воспринимал всерьез мои желания ни на каком уровне! Даже не спрашивал моего мнения, когда оплачивал место на юрфаке.

Ты еще слишком молода, чтобы знать, чего хочешь, сказал он тогда.

Но последней точкой стал Филипп. Я уверена, отец не смотрел на то, как мой первый парень относился ко мне, или на то, какой он человек. Главное – перспектива, он любит это повторять. Отец Филиппа хорошая перспектива, но его отпрыск слишком разбалован и не сможет повторить подобный успех.

Я бросила вызов отцу. И в тот же день по его приказу мои вещи перевезли в комнату общаги, которую, однако, за короткое время переделали до дверной ручки, превратив в более-менее достойную обитель.

Даже мама его не остановила. Хм… мама. Следовало ожидать! Всю жизнь она была его тенью и беспрекословно подчинялась во всем. Идеальная, верная жена, которая каждый вечер прятала свою тихую грусть за бокалом вина. Никогда мама не была моей защитницей. Даже по душам поговорить не могу с ней. Вечно витает в каких-то облаках и горит лишь одним – очередной картиной или другим предметом интерьера музейного типа, который вызовет массу восторга у гостей.

Я шумно втянула воздух и кинула в сумку последнюю юниту. Но закрывать ее не спешила. Поднявшись на ноги и задумчиво оглядев себя, я начала раздеваться. Сняла все, даже белье, и запихала все это купленное тряпье в сумку. Ничто не будет напоминать мне о той квартире! И о том, что я была знакома с человеком по имени Кир.

Я пролежала в кровати до самого вечера. Несколько раз ко мне стучали, но я даже не отзывалась. Никого не хотелось видеть. Внутри засел мерзкий осадок, от которого я никак не могла избавиться. И самое стремное, что и поговорить-то не с кем было об этом!

Вот так: самая популярная девочка на курсе – и не имеет настоящих друзей. Чтобы нож в спину потом не воткнули. Даже Соне – самой нормальной девчонке в общаге, я не могла раскрыться. Она точно никому не скажет, но… хуже всего для меня видеть жалось в глазах. Да и вообще не хотелось грузить соседку. Наверняка сама зализывала раны из-за Джокера. Если тем вечером он был в клубе, не представляю, чем это для нее закончилось…

Вспомнив о Соне, я заставила себя наконец поставить телефон на зарядку и включить его. Пришло несколько уведомлений о звонках от подруг, с которыми я провожу время в спа и фитнес-зале, от мамы, которая, скорее всего, хотела позвать меня на очередной скучный прием, и смс о пополнении счета в банке.

Я грустно усмехнулась, глядя на ежемесячную подачку от отца. Твою мать… он не врал. Меня действительно не теряли!

Пропустив колючую волну негодования, я велела Сири набрать Золотую ручку – так я вбила Соню в контакт. Гудков было много, но ответа я так и не дождалась. Она сама перезвонила через несколько минут и приглушенным голосом сообщила, что еще находится в больнице с бабушкой. Как будто я могла знать об этом. Естественно, я ничего не поняла, но не стала расспрашивать подругу, а после разговора полезла в мессенджер.