Я бы поплавал, но это в выходной. У себя. За городом. Бываю там нечасто, несмотря на то, что это единственное место, которое называю домом.

Когда увидел цену на участок, только что выставленный на продажу, удивился и подумал, что оператор ошибся при наборе.

Но выяснилось: ничего подобного.

Кто бы удержался от просмотра?

Я — нет.

И когда на месте вышел из машины, оглянулся вокруг и сделал первый вдох, стоимость стала несущественной.

Собственное место силы, которое можно купить за деньги!

Бинго!

Хотя мой финансовый советник до сих пор считает это приобретение самым нерациональным вложением средств, приговаривая: «Ну, разве что только на века…»

А почему нет? Дом и все к нему прилегающее я строил именно с этим расчетом.

Дело за малым. Дому нужна семья. Та, которая на века. А вот с этим сложнее…

— Привет, Богдан!

На разгоряченную упражнениями спину ложится прохладная ладонь, скользит вдоль плеча, и передо мной появляется Кристина.

Наш заслуженный, бескомпромиссный, жесткий, но невероятно любимый всеми сотрудниками тренер, особенно за пару месяцев до праздников, так что вся осень и зима — ее время.

— Ты у меня днем вообще не появляешься, все лавры только Сэму. А я тоже не прочь к такому исходнику приложить руку, — она, смеясь, тыкает меня пальцем под ребра.

У Кристины дневная смена из-за сына-школьника.

Воспитывает она его одна, без чьей-либо поддержки.

История была бы печальной, если бы не жажда Крис доказать всем и, в первую очередь, себе, что она сможет.

Смогла! Сбежав в восемнадцать лет из дома от тирана-отца, унося в подоле то, что по сей день для нее является самым мощным мотиватором.

На одном из корпоративов, хлебнув лишнего, она разоткровенничалась о первых двух годах своей вольной жизни, и мне стало не по себе…

В большей степени из-за того, что я засомневался, смог ли бы сам после такого сохранить свойственный ей оптимизм.

— Ничего, вот сына женишь, поможешь поднять внуков и как раз займешься мной, - озвучиваю ей план на ближайшие пару десятков лет.

Она единственная из моих работников, с кем я допускаю нарушение субординации. Знаю, что все, что между нами, между нами и остается.

— А как насчет пораньше?

И это тоже мне в ней нравится: прямо, откровенно, на своих условиях и без лишних обязательств.. Кроме того ее физическая форма позволяет не слишком деликатничать, и сейчас это тоже плюс.

Ее кабинет.

Щелчок замка.

В зале всегда остается помощник.

Она стягивает топ и шорты.

Её тело, говорит само за себя.

Над ним работают, его качают.

Она не неженка.

Приподнимает мою футболку, пробегает пальцами по прессу сверху вниз и запускает их под резинку.

Прохладные ладони чуть ли не шипят от моего накала.

— Бли-и-ин, завидую Сэму…- шепчет она.

— Надеюсь, ты не думаешь, что с ним я занимаюсь этим же. — Смеюсь и тут же закашливаюсь от того, что ее губы слишком сильно обхватывают головку моего члена и прохлада сменяется влажным жаром.

И сразу же несколько ритмичных четких движений.

Отстраняется, поднимает взгляд.

Изображает секундное раздумье.

— С ним — нет, а вот с Виталико…

Не даю ей закончить. Поднимаю, разворачиваю, укладываю грудью на стол, одновременно заставляя пошире раздвинуть ноги.

Одной рукой крепко фиксирую основание её шеи, второй сжимаю ягодицу.

— С Виталиком, значит…

Резко вхожу, не задумываясь об аккуратности.

Она готова. Ей это нравится.

Ни я, ни она не сдерживаем себя.

В бешенном ритме спускаю напряжение, накопленное за последние дни. Но когда я делаю первый вдох после освобождения, чувствуя под собой обмякшее довольное тело Кристины, мозг с жадностью требует аромат, недостающий мне для полного удовлетворения.