— Так все это время вместо красот Приполярья ты разглядывала меня? — рассмеялся Ян. — Я польщен.

— Не будь таким самоуверенным. Я вовсе не разглядывала тебя. Скорее ты, как огромная стена, загораживал собой путь.

— Поздно оправдываться, Роза, я все понял.

— Уф, — фыркнула я, прибавив шаг, но оторваться не удалось. А еще, как назло, впереди стекался один из притоков к большой реке долины. Как раз в самом конце спуска — и полностью перекрывал тропу. Воды тут по колено, а я помнила, что у Яна есть забродники. Идти весь день в мокрых ботинках после ледяного брода совсем не хотелось.

Я остановилась прямо перед водой. Меня обуревало желание упрямо пойти вперед.

— Эй, Кудряшка, у меня есть пара сапог. Могу одолжить.

— Вот и иди в них сам.

— Не упрямься. Ты же замочишь обувь.

Я развела руками и хлопнула ими по ногам. Нет уж, так просто я не сдамся. Посмотрев недобрым взглядом в сторону Яна, а потом на противоположный берег, усыпанный черникой, я сбросила рюкзак и присела на камень, расшнуровать кроссовки.

Брюнет тоже снял рюкзак. Он медленно расстегнул шапку сумки и достал плотно сложенные сапоги.

— Что ты задумала? Пойдешь босиком?

— Да, — бросила я, — делов-то!

— Ты хоть понимаешь, насколько ледяная тут вода?

— Понимаю.

— И таких бродов будет много.

— Знаю.

— Лучше воспользоваться сапогами. Ты пройдешь быстро, и ноги будут в тепле, — настаивал парень. — Ну же! Не упрямься.

— Я не упрямлюсь. Мне не десять лет.

— Нет, Роза, ты занимаешься именно этим — упрямишься, как маленькая девочка.

— Хватит, Ян! Я справлюсь, сказала же!

Брюнет сжал губы в полоску. Его скулы заиграли от внутреннего гнева. Похоже, я сильно его разозлила. Будет знать, что и без него справлюсь. Пока я разувалась, парень скинул свои трекинговые ботинки и надел высокие забродники. Но того, что он сделал дальше, я предугадать не смогла. Ян сократил расстояние между нами в два шага. Подошел ко мне в упор. Я выпрямилась и как могла попыталась остановить его, хотя совершенно не понимала, что он задумал.

— Ты пугаешь меня!

— Да? — в его глазах отразилось хищное самодовольство.

— Да! Чего ты хочешь?

— Роза! Мне надоело тебя уговаривать!

— Что? Нет!

Брюнет резко наклонился, подхватил меня рукой под коленками, и я повалилась назад и оказалась в его руках. Ян пошел вперед в воду, а я схватилась за его шею, чтобы удержаться. Парень даже не смотрел в мою сторону. Он был так серьезен, уставившись куда-то впереди себя. Дойдя до другого берега, попутчик проявил аккуратность, усадив меня на камень.

— Я принесу твой рюкзак, — хрипло прошептал брюнет, повернув назад.

Сердце в эту минуту было готово вырваться из груди. Черт побери, ноги не намочила, но сама тонула в чувстве, которого всегда опасалась. Наверняка у меня горели щеки. Я чувствовала себя маленькой хрупкой девочкой, особенно когда Ян перенес наши вещи и поставил передо мной забытую на том берегу обувь.

— Помочь?

— Нет… Не нужно, Ян.

Мой голос прозвучал мягче. Парень это почувствовал. Вместо того, чтобы влепить молодому человеку пощечину за излишнюю самоуверенность, я таяла, как пломбир под жарким июльским солнцем…

— Привалим здесь, — выпрямился попутчик, не сводя с меня взгляда, — минут на двадцать. Добро пожаловать в черничники!

— Ох, — я осмотрелась и поняла, что буквально сижу среди ягоды, — как ее много!

— Пастбище для медведей, — подмигнул Ян, закинув горсть черники в рот и показав мне раскрытую перепачканную в синем соке ладонь, — и людей!

Плотные зеленые стебли, обрамленные мелкими оранжевыми листочками, раскидисто клонились к земле под весом темно-синих ягод. Я собирала их в ладошку, не вставая с камня. Ян и вовсе сел на тропу, обрывая ягоды вокруг себя. Почти вся сладкая и сочная, а еще здорово окрашивает руки. Мои пальцы стали синими, как и губы.