Было бы обидно, если его схватят после всего, что я для него сделала. Он всё смотрел на меня, а всполохи разгорались в его глазах всё сильнее. Может, он маг и сейчас меня себе подчиняет? Чувствует, что могу бросить, и потому зачаровывает.

- Что с твоими глазами? - спросила я, и Леон, явно не ожидавший этого вопроса, растерянно моргнул, и это вышло у него мило и забавно.

- А что с ними? - спросил он, и я заметила, что светящиеся всполохи угасают.

- Они иногда... пугают, - призналась я. - В них что-то светится... зелёным...

Он скромно потупил взгляд, помолчал, но потом всё же попытался ответить:

- Так бывает, когда... - он замолк с приоткрытым ртом, подбирая слова.

- Пытаешься кого-то зачаровать? - предположила я.

- Нет, - он улыбнулся мне и отрицательно покачал головой. - Когда волнуюсь... Не бойся, это не опасно.

Когда кто-то вроде Леона просит не бояться его, это звучит подозрительно. По крайней мере, лично мне это показалось подозрительным. Я посмотрела на него с прищуром, и он добавил:

- Я не зачарую тебя, мне это не под силу.

Снова оглядев его, я пришла к выводу, что он и вправду не похож на великого манипулятора. Вряд ли бы иначе позволил избить себя и теперь выглядел так, как выглядел. Даже спрашивать не стала, больно ли ему сейчас, потому что мне было всё равно.

Мы молча глядели друг на друга. Никуда я с ним не пойду! Он потерял всякую загадочность, болтая со мной на чердаке и будучи вываленным в сене. Я дотянулась до одной сухой травины, торчащей из его волос и попадающей в свет из щели, и взяла её. Мужчина проследил за моим движением молча. Я задумчиво поглядела на травинку. Да уж, даже не интересно, отчего ему сердце хотели вырезать. Явно не за душевную доброту - это уж точно!

Ну и что делать? Уходить вниз? Сидеть здесь с ним? Отбросив травинку, я закрыла лицо руками и потёрла щёки. Вот ведь встряла! Мне казалось, самое сложное - не дать стражникам увести Леона, но оказалось, что куда сложней решить, что делать с этим мужчиной дальше.

Дверь внизу скрипнула, заставляя сердце уйти в пятки. Я убрала руки от лица и встретилась взглядом с Леоном. Он нервничал - теперь я могла отлично это замечать. Вот за что мне это? В такие моменты нужен уверенный в себе человек рядом, чтобы он мог поддержать и успокоить, а у меня под боком Леон со своими начинающими мерцать глазами, так что даже если бы он догадался сказать мне что-то утешительное типа: "Не бойся, всё будет хорошо", - я бы не поверила.

- Мила! - тихий голос Олеськи, от которого я вздрогнула, меня не очень порадовал.

Зачем она здесь? Что, если её поймали и теперь прислали выманить нас?

Я помотала головой: если бы прислали, то сами бы уже зашли, залезли и схватили нас. Значит, никто не знает, что мы тут.

- Мила! - снова позвала Олеська. - Ты тут или не тут? - послышалась возня и шаги.

Явно подруга решила залезть к нам и проверить сама, пуст ли чердак. И явно она была не одна. Я затравлено посмотрела на Леона, и тот, коротко мне улыбнувшись, решил вернуть рубашку на место, и не смущать никого своим голым торсом. Он завёл руки за голову, нашарил ворот рубахи и, просунув голову в него, приподнялся, расправляя рубашку.

- Леон, чёрт вас дери, вы тут? - голос принадлежал парню.

Леон глянул на меня и шепнул, будто без него я бы не узнала второго постояльца по голосу:

- Он со мной, - а потом уже громче: - Да, Олан, я тут.

- Так слазьте, валить надо! - поторопил недовольный голос, и я услышала облегчённый вздох Олеськи.

Леон перекатился к краю: досок было не так и много. Мужчина легко спрыгнул вниз, в первое помещение, где он ночевал. Я подползла к краю и свесилась вниз, проверяя обстановку. Олан и Олеся стояли и смотрели на меня, ожидая, пока я спущусь.