Сознание приняло кости, сжало мысленно в кулак, потом разжало пальцы… Кости покатились по столу… Они кувыркались в его сознании точно так же, как на столе, он их видел и чувствовал, словно они часть его тела. Но управлять ими было неимоверно трудно. В какое-то мгновение ему показалось, что они наделены собственным разумом и волей.

…На одном кубике выпало шесть. Другой все еще катился по столу… Вот она, грань с шестеркой! Кубик чуть-чуть покачнулся… и замер. Шесть!

Кубики лежали смирно. Две шестерки.

Саттон глубоко вздохнул, сердце вновь забилось, кровь побежала по венам.

Какое-то время они стояли молча и смотрели на кубики, потом глянули друг на друга.

Первым заговорил Адамс.

– Видеофон там. – Он показал в угол.

Саттон кивнул, сглотнул слюну. Он чувствовал себя героем плохого романа.

– Судьба, – прошептал он, – пока работает на меня.

– Час, который вы выиграли, начнется сразу после окончания разговора, – холодно сказал Адамс, резко повернулся и вышел во двор.

Саттон ощущал жуткую слабость, но взял себя в руки и пошатываясь побрел к видеофону.

Он сел на стул перед экраном и взял справочник «География и история Северной Америки».

Он нашел номер, набрал его. Экран загорелся.

– К вашим услугам, сэр!

– Я хотел бы узнать, – сказал Саттон, – где находится Висконсин.

– А где находитесь вы, сэр?

– На вилле мистера Кристофера Адамса.

– Того самого мистера Адамса, который работает в Департаменте Галактических Исследований?

– Того самого, – ответил Саттон.

– В таком случае, – вежливо произнес робот, – вы находитесь в Висконсине.

– А где находился Бриджпорт?

– На северном берегу реки Висконсин, примерно в семи милях от места ее впадения в Миссисипи.

– Но что это за реки? Я о них никогда не слышал.

– О, они совсем рядом с вами, сэр. Висконсин впадает в Миссисипи в двух шагах от виллы мистера Адамса.

Саттон резко встал и вышел во двор.

Адамс сидел на прежнем месте как ни в чем не бывало.

– Узнали, что хотели? – мирно спросил он.

Саттон кивнул.

– Тогда торопитесь, ваш час уже начался.

Саттон не двигался с места.

– Ну, в чем дело, Эш?

– Да я думаю, протянете ли вы мне руку на прощание?

– Конечно, – ответил Адамс.

Он церемонно поднялся и протянул Саттону руку.

– Не могу сказать точно, Эш, – произнес он, глядя Саттону в глаза, – но вы или величайший человек, какого я когда-либо знал, или самый большой идиот на свете.

Бриджпорт томно дремал в пыльной долине, окаймленной скалами, рядом с лениво текущей рекой. Полуденное солнце так накалило землю, что казалось, скоро запылают и ветхие домишки, и пыль на дороге, и кустики с пожухлой листвой, и жиденькие цветочные клумбы.

Железнодорожные рельсы вились вокруг холмов, пробегали через городок и снова терялись в горах; короткий отрезок этой железной дуги, приходящей ниоткуда и уходящей в никуда, сверкал на солнце, как лезвие ножа. Между железнодорожной линией и рекой ютилось квадратное здание вокзала, покоробившееся за много лет от жары и холода, оно казалось безучастным, съежившимся, поникшим в ожидании очередного сюрприза погоды или судьбы…

Саттон стоял на платформе и слушал, как шумит река, как чавкает и посвистывает вода в маленьких водоворотах, как она ворчит, переваливая через большую корягу. Слышал мягкие вздохи волн, пытающихся утащить за собой низко склонившиеся ветви ив. Все это было говором реки, языком, на котором она объяснялась с берегами, могучим языком, выдававшим ее скрытую силу…

Подняв голову, Саттон заслонился рукой от солнца и посмотрел на мощный металлический мост, соединявший тот, крутой берег реки с этим, отлогим. От моста в долину черной лентой бежала автострада.