– Документы, – протягивает увесистую папку, которую я ждал. – Папа сказал, ты знаешь, что делать.

– Ты их смотрела?

– Зачем? – пожимает плечами, равнодушно занимаясь раскладыванием вещей. – В нашем доме есть правило: если папа сказал «передать», значит, никаких иных действий не требуется. Ему не нужно уточнять, что смотреть нельзя, это и так понятно.

– Люди очень любопытны, – усмехаюсь, вспоминая, что терпение и Тася в детстве были несовместимы. – Особенно женщины.

– Я умею придерживаться правил, если иное не оговорено. Несмотря на то, что я женщина. Просто помни об этом.

Запомню. Однозначно. Тем более после того, как Тася незаметно для меня самого отчитала, словно мальчика. Папаша постарался на славу… Если у кого-то и были сомнения, что она не родная дочь Парето, то после пары таких замечаний и они рассеются.

– Твои дальнейшие планы?

– Завтра в десять встреча с Воропаевой, директором спортивной школы. Моё резюме она уже изучила, сделала выводы и пригласила, чтобы познакомиться лично. Если по итогам завтрашнего собеседования меня примут, значит, въеду в городскую квартиру отца и официально стану тренером. – Прикрывает глаза, делает глубокий вдох, и я замечаю, как трясутся руки Таси, которая, очевидно, очень переживает перед завтрашним собеседованием. Для неё это бесконечно важно, о чём говорят нервозность и тот страх, что проскальзывает в глазах. – В общем, всё зависит от завтрашней встречи.

– Я отвезу, – не жду ответа, в этом случае принимая лучшее решение. Она не знает города и привычек людей, проживающих здесь. – Можем взять вещи, если всё пройдёт гладко, поедем сразу по адресу.

Тася не спорит, молча соглашаясь, и сейчас явно просматривается то, о чём сказала ранее – правила. Понимает, что я буду маячить рядом по приказу Парето, поэтому воспринимать в штыки каждое моё слово не станет. Беседа не клеится, и я, схватив документы, собираюсь покинуть спальню, провожаемый внимательным взглядом девушки.

– Останешься здесь на ночь?

– Да. Займу коттедж на одну ночь. Кстати, – задерживаюсь в дверях, – тот самый, где всё началось у Лены с Островским. Могу провести экскурсию. Если тебе интересно, конечно.

– Интересно. Но я лучше с Викой, – мнётся, опустив глаза в пол. – К тому же я обещала спуститься и поболтать с ней, рассказать новости и вручить подарки.

– Посиделки только для девочек. Понятно.

Меня технично отшили, выбросив из компании и запретив приближаться. Тася вроде и рвётся ко мне, но в то же время сторонится, соблюдая только ей понятную дистанцию. Странные эмоциональные качели. Словно она пока не определилась с манерой поведения в отношении меня, прощупывая и наблюдая реакцию.

– До завтра? – шепчет, всё же одаривая меня взглядом исподлобья.

– До завтра.

Покидаю комнату, а меня рвёт на части и тянет обратно, словно я недоговорил, недопонял, недосмотрел нечто важное и решающее. Только сейчас понимаю, что меня потряхивает, а по спине стекают капельки пота. И такого рода реакция мне несвойственна, особенно касательно женского пола. Но Тася – иное: нечто родное, тёплое, тянущееся мягким шлейфом из прошлого и укутывающее душу. И одновременно незнакомое, далёкое и пугающее, потому как то, что я сейчас чувствую, испытывать не должен.

Тася

– Доброе утро, – приветствую Гришу издалека, чтобы, подойдя ближе, не попасть в плен тёмного взгляда, от которого у меня подкашиваются ноги.

– Доброе.

Забирает из рук чемодан, а при случайном касании моё сердце подскакивает к горлу, перехватывая дыхание. Я упорно настраивала себя на встречу с тем, кто жил в моих мыслях последние пять лет, не позволяя забыться и переключить внимание на кого-либо другого. Воспоминания – мой личный ад, в котором я сгорала каждый день в надежде когда-нибудь оказаться рядом с ним.