Зато когда двери трактира распахнулись настежь и громила с лицом, не отмеченным интеллектом, выкинул за порог ещё одного пьянчужку, я встретила его аристократически-надменным взглядом и каменным лицом.

- Любезный, распорядитесь расседлать мою лошадь и поднимите вещи в комнаты.

- Я? – изумился вышибала, оглядывая меня с головы до ног.

- Можете предложить иные варианты? – мой голос сочился наглой язвительностью, но на этот раз не из-за природной вредности, а больше от усталости и голода.

- Да, как бы… - растерялся мужчина и посмотрел мне в глаза. Побледнел и часто-часто закивал головой. – Бут сделно, ваше сиятельство!

Уже второй раз меня назвали сиятельством, но только сейчас я сообразила, что дело скорее всего в моём лице. Только не говорите, что я не в своём теле! Не хватало ещё, чтобы очередной знаток сиятельств опознал во мне самозванку и это достигло ушей местных стражей! Мысленно похолодев, я всё же нашла в себе силы войти внутрь трактира и сразу оказалась окружена совершенно иной атмосферой. Если снаружи на город опускалась прохладная тишина ночи, то в трактире вовсю царило пьяное веселье. Большое помещение занимало два-три десятка столов и за каждым сидели посетители. Стараясь не сильно глазеть и не привлекать к себе ненужного внимания, я быстро нашла взглядом барную стойку, неподалёку от которой на импровизированной сцене наигрывал на подобии лютни местный музыкант.

Прикинув, что по поводу комнаты нужно поговорить скорее всего с барменом, я двинулась в нужном направлении и, благополучно миновав несколько особо буйных столиков, достигла своей цели.

За стойкой, к моему большому удивлению, я обнаружила не мужчину, а немолодую тучную женщину, которая при виде меня нахмурилась и недовольно поинтересовалась:

- Чо надоть?

Разительный контраст подобострастия со стороны вышибалы и пренебрежения от барменши вызывал внутреннее недоумение, но я не позволила ему проявиться на лице.

- Комнату на ночь и ужин, - произнесла спокойно.

- Местов нет, - ухмыльнулась толстуха, кивая в сторону полного зала. – Аль сама не видишь?

- Очень жаль…

В груди неприятно засвербело, и спавшая со вчерашнего вечера интуиция чуть ли не вслух заявила, что мне бессовестно лгут. Что за новость? Только не говорите, что я теперь знаю, когда мне лгут! Хотя…

Удобно.

Интересно, а если попробовать так?

Я положила правую руку на стойку, позволяя хозяйке увидеть мой драконий браслет, и, не скрывая злости, уточнила:

- Значит, говорите, совсем мест нет?

Хмурый взгляд барменши на секунду остановился на браслете и выражение её лица начало меняться на глазах. Пропала наглая ухмылка, сошёл румянец, задрожали мясистые губы, а глубоко посаженые глазки забегали в поисках спасения. К нам подошёл вышибала, на плече которого висели сумки, снятые с Порше, и удивлённо пробасил:

- А вы чо ещё тут?

- Да так… - многозначительно глянула на трактирщицу, и та на удивление верно поняла вполне прозрачный намёк.

Дрожащей рукой вытащив из-под стойки ключ с номерком и усиленно пряча глаза, толстуха сипло выдала:

- Пятнадцатый, ваше сиятельство. Ванну принимать будете?

- Естественно, - фыркнула, внезапно обнаружив в фальшивом статусе особую прелесть, но вовремя вспомнила слова прохожего и перед тем, как уйти, склонилась над стойкой. – Кстати, я тут инкогнито. Понимаете меня?

- Да, ваше сиятельство! – яро заверила меня барменша, побледнев ещё сильнее. – Всё понимаю! Прекрасно понимаю! – Недовольно зыркнула на всё ещё стоящего рядом вышибалу и злобно прикрикнула: - А ты что стоишь, уши развешамши? Бегом поднял вещи госпожи и за водой!