Подождав еще несколько секунд, Леож ухватил меня за руку и потащил за собой.

Мы шагали так быстро, что у меня не было времени смотреть по сторонам. Шапку я потеряла на каком-то из крошечных привалов, и теперь косы приходилось все время заправлять за ворот, чтобы они не болтались.

«Убегу, убегу, убегу, – как молитву твердила я. – Просто чтобы избавиться от всей этой неразберихи!»

Зак за руку волок меня, но не по тракту, а чуть в стороне от него, обосновав это тем, что на дороге нас, даже невидимых, могут обнаружить. Мне хотелось понять, кто именно, потому как на безлюдном тракте на нас обратили бы внимание только птицы, а так в траве десятки кузнечиков разлетались в разные стороны, перепуганно треща.

Ноги болели, рука отваливалась. Я мечтала остановиться и просто постоять, но Леож не слушал ни моих просьб, ни возмущений. Наверное, перестань я передвигать ноги, и он потащил бы меня по земле или забросил бы на плечо, как куль.

Последняя мысль так понравилась, что я уперлась пятками в землю и остановилась. Леож по инерции сделал еще шаг, а потом обернулся. Я выдернула у него из ладони свою кисть и с самым хмурым выражением уселась на землю.

– Никуда больше не пойду! Устала. Целый день уже идем.

От голода сводило желудок, в голове гудело. Хотелось пить.

При мысли о воде я облизала губы и сглотнула, ощущая сухость во рту.

Зак ничего не сказал, вздернул меня за ворот и попытался посмотреть в глаза.

– Если так все время делать, то скоро моя одежда развалится на части, – просветила я, зажмурившись.

– Ничего, потерпишь, – сквозь зубы отозвался Зак и поднял меня на руки. Я радостно ухмыльнулась, надеясь, что он этого не заметит. Но Леож, вот же жук желтоглазый, увидел и хлопнул меня по попе: – Будешь лыбиться, потопаешь на своих двоих.

Я мгновенно состроила скорбное выражение и спросила:

– Так сойдет?

– Вполне, – хмыкнул он и, взвалив на плечо, понес меня дальше.

Лежать, когда пятая точка выше головы, не так уж и удобно, но всяко лучше, чем идти самостоятельно.

– А можно я на шею пересяду? – без надежды поинтересовалась я и зажмурилась, точно зная, что за этот вопрос принц как минимум захочет меня убить взглядом.

– И ножки свесишь? – хмыкнул Леож.

– Разрешаешь? – с наигранной радостью спросила я и приподнялась на плече Зака.

Принц задохнулся от такой наглости и принялся сквозь зубы костерить мою бессовестную персону. Леож дошел до десятого эпитета, продолжая шагать вперед, когда я, рассматривая окрестности и раздражая его спокойным и счастливым выражением лица, покашляла, привлекая внимание.

– Что? Нашла что сказать в свою защиту? – язвительно предположил он.

– Нет, просто хотела обратить твое внимание на группу всадников на тракте, – проигнорировала я замечание и ткнула пальцем принцу за спину.

Зак резко развернулся, у меня даже голова закружилась, а потом опустил на ноги, на секунду прижав к себе.

– Они довольно далеко. – Принц говорил, а я смотрела на него, отмечая, как заостряются от напряжения черты его лица. Зак прищурился и кивнул собственным мыслям.

– Что? – Мне важно было знать дальнейший план, раз уж все происходившее до этого больше напоминало скачку на взбесившейся лисице.

– Если за нами погнались, значит, Борна больше нет, – совершенно спокойно отозвался Леож. – Он наемник, но служил еще моему отцу, предан короне и сражался бы до последней секунды.

– Их много, – резонно заметила я. – Могли разделиться.

Он сверху вниз глянул на меня и отрицательно помотал головой. Мне хотелось заметить во взгляде хоть какую-то грусть о потерянном преданном человеке, но принц выглядел спокойным и собранным. Похоже, он уже очень давно не переживает о гибнущих людях, даже если они отдали жизнь за него. Или это только защитная реакция, чтобы не поддаваться эмоциям?