Тон герцогини был несколько резок, а постановка вопроса несколько дерзкой, но Мазарини не выказал ни малейшего неудовольствия.

– Это естественно, госпожа герцогиня, это естественно. Воля Их Величеств всегда была и будет моей волей, как в этом случае, так и в любом другом, касающемся нашего королевства, и я всегда был только лишь исполнителем августейших пожеланий. Нам нужно будет собрать небольшой совет, и в самом тесном кругу хорошенько подумать, что будет возможно предоставить…

– Предоставить, например, что?

– Например, места губернаторов в провинциях… Но с вашего позволения, мы теперь поспешим и вернемся к Ее… К Его Величеству. Король пришел в восторг, увидев вас, и не простит мне, если я задержу вас надолго.

Они вернулись в зал и провели время в непринужденной и приятной беседе, коснувшись множества самых разных вещей. Атмосфера была настолько благоприятной, что все опасения и страхи посланницы рассеялись, и она с удовольствием приняла приглашение снова приехать во дворец в ближайшие дни. Прощаясь, Изабель сочла нужным осведомиться:

– Возможно, было бы лучше, если бы во дворец приехал сам господин принц?

– Чтобы сражаться со мной? Он никогда со мной не примирится! – отвечал кардинал с такой печалью, что, если она была наигранной, то игра делала честь актерскому таланту Его Преосвященства. – Нет, мне никогда не дождаться радости примирения. Я боюсь даже, что господин принц откажется вести дальнейшие переговоры, узнав, что я принимаю в них участие.

«Вполне возможно, что и так», – подумала Изабель, садясь в карету, которую вновь окружил ее почетный эскорт. Все, что случилось в конце дня, подтвердило, что она не ошиблась. Конде буквально взорвался, услышав о Мазарини.

– Вы его увидели и не уехали в тот же миг?!

– Будь вы на моем месте, вы непременно бы уехали, не так ли?

– Если бы я явился туда лично и уехал, встретив Мазарини, мое поведение сочли бы сведением счетов, и я опять оказался бы в Бастилии!

– Так значит, вы жалеете, что я не оказалась в Бастилии? – насмешливо поинтересовалась Изабель. – Как вы понимаете, у меня не было выбора, и, может быть, мы извлечем хоть какую-то пользу из этой встречи.

– С Мазарини?! Не питайте ни малейших иллюзий! Если они посмели призвать его обратно вопреки желанию всей Франции, вы можете быть уверены, что второй аудиенции не будет.

И все-таки еще одна аудиенция состоялась. Несколько дней спустя вестовой от Ее Величества королевы привез записку. Изабель призывали в Сен-Жермен, чтобы продолжить разговор, который был слишком короток и поэтому не мог быть плодотворен. Записка кончалась уверением, что Изабель будут ждать с искренним удовольствием.

– Вы должны вынести решение, как мне поступить, – сказала Изабель, когда у нее вновь собрался «совет принцев».

За исключением де Немура, принцы были единодушны: нельзя пренебрегать королевским приглашением, содержание которого служит лучшей гарантией безопасности герцогини. Однако де Немур, которого Изабель принимала совсем не так, как ему хотелось, с тех пор, как почти открыто жила с принцем де Конде, принялся возражать:

– Мы же все договорились: никакого Мазарини во Франции! С минуты, как он имел дерзость вновь занять свое место, мы должны всех призвать к оружию! Народ только и ждет нашего призыва!

– С каких пор вы стали голосом народа? – поинтересовался де Бофор. – Я не думаю, что хоть кто-то из парижан вас знает!

– Не сомневаюсь, раз он преданно служит «базарному королю»!

– Что означает, что я знаю народ лучше, чем вы. Народ боится голодной зимы и не желает драки. Если Мазарини накормит и согреет его, он будет приветствовать Мазарини. Бо́льшая часть, вне всякого сомнения.