Резкий поворот головы и его цепкий взгляд выхватывает меня из толпы. Я словно на прицеле. Один неверный шаг и мужчина спустит курок.

Глаза горят, а снисходительная улыбка кричит о его надменности. Типичный самовлюблённый хозяин жизни. Неудивительно. Сутенёры делают на своих бабочка огромные бабки. А когда девочки балуются клофелином цифры становятся заоблачными. Оттуда, наверное, его дорогие, массивные часы и одежда стоимостью с мою полугодовую зарплату.

Бесит меня! Зачем он так пристально смотрит?

Всего секунду мне потребовалось, чтобы вновь взять себя в руки и вернуть над своим телом контроль и двинуться сексуальной походкой от бедра к гипнотизирующему меня жеребцу.

Десять секунд, и я уже уверена, что он наш клиент. Стреляю глазами в сторону Егора, чтобы подать знак, что пора оформлять. И что я вижу? Этот опер, черти бы его разодрали, уже клеит какую-то соску, пока меня тянут за руку в сторону ВИП-ок. Фак! Придётся всё делать самой. Ладно… Мужик хоть он и крепкий, но думаю моего мастерства хватит, чтобы уложить его на лопатки, а там уже дело за малым. Наручники. Протокол задержания. Бобик и обезьянник.

Вот я ожидала от этого вечера чего угодно. Что сутенёра не найдём, что кто-нибудь начнёт меня клеить, драку с «конкурентками», да хоть землетрясения! Но точно не того, что буду сидеть в тачке, как оказалось, не сутенёра в наручниках. И везти он будет меня в родной семнадцатый отдел. Судьба — такая сука и чувство юмора у неё похуже моего будет. Нет ну это ж надо такому случиться. Арест за занятие проституцией! Буду внукам рассказывать, чтоб знали какая у них бабка была оторва!

4. Глава 3

— Макс, ну чё ты суетишься? Задолбал уже! — пытался удержать на месте своего друга, который, как ошалелый, крутил башкой из стороны в сторону.

— Ром, как мы, по-твоему, узнаём, кто из этих лощёных хлыщей и есть этот ценитель и распространитель ночных нимф? Я вообще не понимаю, как так получилось, что горстка малолетних путан так сильно попортила репутацию «Айсберга», — нудил друг, пока я обводил взглядом беснующуюся толпу молодёжи.

— Не капай мне на мозги, а! Я и так лоханулся перед Димоном. Он когда в город вернётся меня с говном сожрёт за то, что я промухал шалав в его клубе, — вздохнул я, представляя как брат будет выедать мне мозг чайной ложечкой.

— Ром, не кипятись. Отыщем мы твоих вредительниц, — ободряюще сказал Макс, похлопав меня по плечу. — Что с ментами решил по этому поводу? Не лютовали из-за проституток?

— Не задавай тупых вопросов. Конечно лютовали. Проституция, как ты уже должен был понять, у нас в стране карается законом. А содержание притона вообще уголовно наказуемо. В заяве, которую накатали на нас, русским по белому было написано, что в ночном клубе «Айсберг» открылся подпольный притон, где за определённую плату исполнят любое твоё желание, — проговорил я, скривившись от воспоминаний о моём визите к ментам. — Хорошо, что друзей в органах у меня предостаточно, чтобы разрулить это по-тихому, но на лапу пришлось дать. И не мало.

— А дальше что?

— Менты пообещали подсобить мне в этом вопросе, но расслабляться я не собираюсь. Пусть они работают так как привыкли, а я по-старинке. Выслежу. Поймаю. Сутенёру обломаю рога, а курицам этим повыщипываю перья. Или родителям сдам. Пусть сами со своими чадами разруливают. А то у этих идиоток до тридцати похоже совсем мозгов нет. Только сахарная вата в черепушке.

— С каких пор ты, Ромка, таким правильным стал? — съязвил друг.

— А я разве когда-нибудь поощрял проституцию? Не припомню.