– Да, мэм. Мое имя – Роман. Роман Нестеров. Я здесь из любопытства всего лишь. Ищу монастырь… Эти кошки, случайно, не оттуда?

– Эти – нет. А вон те, – старуха вытянула руку в зеленой перчатке, приглашая Романа заглянуть за первый ряд клеток, – те оттуда. Сегодня их мало. Но, похоже, придется отловить не меньше двух дюжин. Там свирепствует какая-то болезнь. Мы еще даже не диагностировали ее.

Роман оглянулся: действительно, за первым рядом клеток, во втором и третьем угадывалось еще несколько дурно пахнущих существ.

– Да, запах! – сказал Роман. – Здесь такой запах…

Пожилая дама вдруг широко улыбнулась, разогнав контрастные морщины вокруг уголков рта и глаз. Неожиданно блеснул ряд ровных и острых зубов, будто она украла их у какого-то молодого существа.

«Не у юных ли кошек?» – мысленно усмехнулся Роман.

– Запах тут ни при чем, сэр! Вы думаете, им нравится наш с вами запах? Просто они терпеливее и тактичнее нас, мистер Роман. Вы русский?

– Неужели мое произношение меня выдает? Мне говорили, что оно безупречно! – смутился Роман.

– О, нет! Вам правильно говорили. Но, как это у вас… «рыбак рыбака видит издалека». Вот эта дама русская, – старуха кивнула головой себе за спину. Полная женщина заглянула Роману в глаза и утвердительно кивнула. – Она мне так и сказала: Сара, к нам пожаловал мой соотечественник.

Роман пожал плечами.

– Как вы угадали? – по-русски спросил он полную даму.

– Не знаю. Ваша мимика, движения, некоторая скованность… Это неизбывно.

– Никогда бы не подумал!

– Меня зовут Елизавета Ростоцкая. А это – мисс Сара Малроу. Так чего вы хотите?

– Один местный мне говорил, что здесь работают две достойные дамы, одна из которых русская аристократка. Это так? Мне просто любопытно.

– Ну, вот видите, я так и думала! Мы, русские, очень своеобразны. Нас интересует сначала национальность, потом социальный статус, потом возраст, и лишь потом пол, – она засмеялась. – Впрочем, это историческая данность. Без этого когда-то немка не стала бы русской царицей.

– Извините, сэр, – сказала Сара по-английски, – вы тут поболтайте, а мне пора продолжить свое дело: смешиваю еду и толченое лекарство для наших пациентов. Они ужасно хитры и нипочем не станут есть, если я сделаю что-нибудь не так.

– Да, да, конечно. Мне, собственно, тоже пора. Я ведь только остановился спросить дорогу.

Англичанка с достоинством кивнула и, повернувшись спиной к Роману, удалилась, шурша подолом платья. Елизавета слегка наклонила набок голову и откровенно разглядывала Романа.

– Так о чем вы спрашивали, уважаемый? – вымолвила она наконец. – Смелее, прошу вас. Редко удается поболтать с соотечественниками. Признаться, я давно уже не могу попасть в резонанс, когда общаюсь с русскими. Вы… мы стали другими…

– Возможно. И все же ведь мне правильно рассказали о вас?

– Почти. Сара Малроу служила при дворце Ее Величества почти тридцать лет, потом попросилась на пенсию. И вот она здесь. Но я и еще одна молодая дама, леди Каролина, о ней вам ведь ничего не говорили… – ее глаза настороженно и, как показалось Роману, лукаво блеснули, – Мы действительно с ней дальние родственницы по той самой линии. К тому же, мы все девицы… если угодно. Не смущайтесь, это я всего лишь из-за комплекса старой девы упомянула…

– Почему вы заняты кошками, Елизавета? – смутился вдруг Роман и несколько неуклюже поспешил изменить тему разговора.

– Потому что в монастыре, кроме нас и еще четырех старых монахинь-гречанок, этими бедными созданиями некому заняться. А они ведь очень умны, эти дикие звери. Вам известна их история?