- Баруанские катера? Извините, понятия не имею, - Быстров выбросил струйку дыма и отвел взгляд.

- Вы же сказали: «боруанские катера врезаются в орбитальные станции». Вы имели в виду тот странный объект, снятый камерой МКС?

- Я ничего не имел в виду. Оговорился. Простите, госпожа Вайли, мне нужно идти, - Быстров торопливо затушил сигарету и встал.

- Но вы хотели заказать еще пива! – голос Анжелы стал звонким, и она приподнялась, опираясь на край стола.

- Пожалуйста, простите. Может быть, еще увидимся, - он тепло и сильно сжал ее ладонь и широкими шагами направился к выходу.

Выйдя из бара, Глеб долго шел мимо витрин бутиков, потом свернул к соседнему скверу. Пересекая дорогу, на которой лежали длинные тени небоскребов, Быстров покосился на застывший у светофора поток машин. Яркой медью закатное солнце отражалось на их стеклах. Воздух насыщали запах резины, горячего асфальта и выхлопных газов. Глеб втянул ноздрями этот отчего-то приятный запах и подумал, что он соскучился по нему за последнее время. Неторопливо Быстров прошелся по зебре перехода и направился к аллее, тянувшейся до белого фонтана.

«Не надо было сбегать от нее, - подумал Глеб, вспоминая смуглое и приятное лицо Анжелы Вайли. – Планетарный катер боруанцев… Какая глупость! И зачем я сообщил ей об этом? Странно, что меня так расслабили два бокала пива».

Он остановился и посмотрел в конец улицы, едва видной за деревьями. Где-то там, в уютном подвальчике в синеватом блеске светильников еще сидела озадаченная госпожа психолог, но возвратиться к ней Глеб уже не мог – слишком по-идиотски это бы выглядело. Он повернулся к фонтану и почувствовал, как на запястье запульсировал браслет связи. Вызывать его мог только Арканов, чтобы обменяться какой-нибудь пустяковой новостью или излить впечатления о последних днях лета в Подмосковье. Быстров дал мысленную команду ответить. Вместо шелестящего баритона Агафона Аркадьевича в сознание зазвучал совсем другой голос - женский.

- Привет… - сказано это было так вкрадчиво и мягко, что у Глеба похолодело в желудке.

Прежде чем отозваться он молчал секунд тридцать, потом произнес:

- Привет, Ивала Ваала. Застала, что называется, врасплох.

В ответ он услышал короткий смешок.

- Ты, конечно же, где-то здесь? И я должен явиться через пять минут?

- Да, Глебушка. Как можно скорее. Я там, где мы останавливались прошлый раз… - Ивала напрягла память и произнесла на плохом английском: – Hotel Beekman.

- Бикмэн Плэйс? – уточнил Быстров.

- Насколько я помню в этом дрянном городе мы с тобой были один раз, и останавливались только в одной гостинице. Или я свихнулась?

- Думаю, ты в здравом уме. Назови номер апартаментов.

- Не знаю, какой номер. Найдешь меня на шестнадцатом этаже, из лифта налево и третья дверь справа, - пояснила Ивала Ваала.

- Буду через полчаса, - пообещал Быстров.

- Поторопись! Я в очень неприятном положении! Здесь так мерзко! – ее голосок стал требовательным и одновременно жалобным.

Глеб молча направился через сквер.

- Товарищ Быстров, ты меня слышишь?

- Угу, - отозвался он, освобождая от обертки жевательную резинку.

- Тогда скажи, в номере есть системы видеонаблюдения или пси-прослушки?

- Разумеется, нет. Что ты там натворила? – насторожился Глеб и отправил мятную пластинку в рот.

- Ничего особенного. Приезжай скорее, увидишь, - Ивала хохотнула и прервала связь.

Поймав недалеко от перекрестка такси, Быстров назвал отель и плюхнулся на скрипящее сидение. Желтый «Чекер» живо тронул с места. За стеклом проплывали грязные улицы, толпы пешеходов и потоки машин. До Манхэттена было далеко, и Глеб, прикрыв глаза, пытался угадать, что привело сюда госпожу Ваалу, и как она узнала, что он в Нью-Йорке. Мысли Быстрова вертелись вокруг последних событий на Полисае, разговоров о сверкающих ангелах, но он никак не мог связать это со столь неожиданным появлением Ивалы – его давней подруги, с которой он побывал ни в одной смертельной переделке.