— Хорошо, — согласился герцог. — Я дам денег сколько надо. Получится, что и не потеряю ничего.

       — Ещё кое-что по поводу Риты, ваша светлость. Две просьбы от неё.

       — Если она хочет, чтобы ты развёлся с женой, то я согласия не дам, — пошутил герцог. — Ты сам нахваливал пироги супруги.

       Но вот ответ Ретока заставил герцога на мгновение удивлённо округлить глаза.

       — Очень похоже на то, ваша светлость. Девушка просит разрешение на приготовление пищи. Для нас. Честно говоря, копчёная свинина и каша как-то поднадоели. Супчика бы…

       — Хорошо. А что ещё?

       — Ну… Рита просила у вас какую-нибудь книгу почитать. У неё есть две. Очень потрёпанные. Похоже, что она их уже наизусть выучила.

       — Если она умеет читать, то пусть сама и выбирает. Пока меня в комнате нет.

       В тот же день герцог Арлей столкнулся с ещё одним затруднением. По обыкновению он собрался посидеть в комнате управления, с конюхом поболтать. Но, добравшись лишь до двери в душ, увидел, что кресло занимает Рита. Девушка в шлеме крутила головой, восхищалась Пустошью и задавала Ретоку массу вопросов. Иногда по два-три кряду. А конюх отвечал с довольной улыбкой.

       К этой проблеме Дэйран Арлей почему-то отнёсся как ко временной и стал просто уделять больше времени архивам смотрителей. Соответственно, и схема движения товаров в подвластной герцогу части Пустоши быстро приобрела внятность и законченность.

***

       Монотонность движения каравана была прервана на четвёртый день. Едва проснувшись, Арлей понял, что повозка стоит. Даже не умывшись, он отправился к Ретоку узнать, в чём дело, но в комнате управления обнаружил только Риту. Большой для неё шлем закрывал лицо девушки почти до подбородка и герцога она видеть не могла. Зато поминутно тихо и восхищённо восклицала:

       — Ой!.. Как здорово!.. Большие какие…

       Арлей осторожно протиснулся на место водителя, устроился в кресле и натянул шлем. Зрелище удивило его не меньше, чем девушку, — слева по ходу повозки караванщики, едва ли не в полном составе, собирали цветы. Если конечно можно так сказать. Потому что они по три-четыре человека, обвязывали целый куст с крупными, чёрными как уголь бутонами, надевали сверху какой-то цилиндр, вдавливали в землю и, вытащив куст вместе с корнями, пристраивали снизу крышку. Заполненные контейнеры караванщики устанавливали в стороне, брали из штабеля пустой цилиндр и повторяли операцию со следующим кустом.

       Реток с Алексом бродили по этому жуткому цветочному полю и отмечали флажками следующие кусты. Конюха и старшину караванщиков отличить, даже в масках и плащах было легко по жёлтым платкам на головах.

       — Зачем это? — удивился герцог.

       — Ой! Ваша свет… — воскликнула Рита и попыталась вскочить, но рука Арлея пригвоздила её к креслу.

       — Сидеть! И на время пути я приказал обходиться без титула! Тебя это тоже касается.

       — А как же тогда к вам обращаться?

       — По имени, — улыбнулся герцог. — И можно не снимая шлема.

       Шлем Ритара всё-таки приподняла над головой и виновато посмотрела на герцога.

       — Я ничего не трогала. А посидеть здесь мне Реток разрешил. И еду я уже приготовила…

       — Хорошо, — отозвался Арлей. — Так что происходит? Давно стоим?

       — Ой! — Рита хихикнула. — А Реток говорит, что задавать сразу два вопроса бессмысленно — ответить невозможно! — И тут же смутилась: — Ой…

       — Можно и без «ой!». Попробуй ответить на каждый по очереди. И почему орудия отключены?!