– Как? – в один голос ответили двойняшки.

– Ну, она такая невысокая, с русыми волосами, раскосыми глазами. Всё время смеётся и огрызается.

– А откуда ты её знаешь? Ты её видел? – спросила Маша.

– Дети, я не понимаю и не разделяю ваш восторг относительно этой девочки. Так вот, мне бы не хотелось, чтобы вы с ней общались…– начал было Игорь Львович.

– Но папа… – капризно сказала Маша, – опять ты со своей работой. У тебя все плохие… Может, и мы у тебя плохие.

– Папа, ты неправ, мы уже взрослые и позволь нам самим решать, с кем дружить, а с кем нет. – по–взрослому сказал Женя и вот уже второй день, как дети дулись на отца.

Как ни пытался он с ними поговорить, они говорили, что у них много уроков и уходили к себе.

А тут ещё Анжелика со своими проблемами… Если бы она могла знать, что стала яблоком раздора в некогда дружной семье. Но так ли она была и виновата? Разве она знала, что дети не разговаривали с отцом. Если честно, то она даже не догадывалась, что Женя и Маша, которых она знала-то не слишком хорошо, были детьми Игоря Львовича.

7. В дискклубе

   В дискклубе шло бурное обсуждение вопроса, какая марка джинсов лучше… Импортные джинсы только-только стали появляться на прилавках магазинах, по-прежнему оставаясь в большом дефиците. Подростки, они и есть подростки. Девочки стали взрослеть. Им хотелось наряжаться. И балы времён Наташи Ростовой сменились дискотеками, где шёл негласный показ нарядов. Мальчики мужали. Они невольно начинали соперничать за девичьи сердца. И хотя, говорят, что по уму провожают, но ведь во все времена встречали именно по одёжке.

«Почему дискклуб? –  удивитесь вы и тут же возразите: – не дискклуб, а диско-клуб или клуб для дискуссий». Вы не ошиблись. Дискклуб вместил в себя оба эти понятия. И чтобы не придумывать длинное название, его члены решили назвать коротко «дискклуб», что ошибочно по орфографии, но правильно по смыслу, ведь и в диско и дискуссия имеют общее начало.

Здесь можно было посидеть с друзьями, выпить газировки, потанцевать, поспорить. Сегодня сюда был приглашён модельер из местного Ателье. Эта худенькая женщина не стала обсуждать с ребятами планы КПСС на ближайшую пятилетку, как это было принято, а просто рассказала о том, что джинсы, в общем-то, рабочие штаны. Сравнила импортные марки, не забыв отметить, что в СССР джинсы шьют не хуже. А на прилавках их нет в связи с большим спросом.

Потом пошли вопросы, утверждения и отрицания. Всё, как это должно было быть во время дискуссии. Высказывались все желающие, но не разом, а по очереди. Сокрушалось старшее поколение, что они–то не штаны, а книги обсуждали, вспоминая при этом, как красиво смотрелись белые парусиновые брюки… Для танцев время ещё не подошло, поэтому столы заняли половину зала.

Итак, в дискклубе шло бурное обсуждение вопроса. В основном здесь были школьники восьмых – десятых классов и молодёжь до двадцати лет. Также присутствовали приглашённые взрослые: учителя, родители.

Римадзе с нетерпением поглядывал на часы. Все давно уже были на местах. Уже обсуждение дошло до «точки накала», а Анжелики до сих пор не было. Лишь когда двое спорящих уже встали с мест, чтобы отстоять, именно отстоять, свою точку зрения, появилась Анжелика:

– Тихо, господа, а то и до драки недалеко. Вы спорите, что лучше Montana или West Point, если я не ошиблась? – произнесла она с иронией и села на своё место. На Анжелике был соответствующий наряд: джинсовый костюм, отечественного производства, состоящий из брюк и курточки. Под курточкой – голубая рубашка. На ногах – кроссовки. Волосы собраны в тугой узел на затылке. Вообще, Римадзе успел заметить, что если на Анжеле не было школьной формы, то, значит, были брюки. Казалось, она не признавала юбки. А может, ей так было просто удобно при том образе жизни, который она вела.