Оба брата наградили кокетку короткими взглядами, и та продолжила перетягивать внимание на себя.

– Кристар, разве вы не помните, как дарили мне сорванные в нашем же саду розы, потому что они были одного цвета с моим румянцем? – девушка вовсю хлопала ресницами и бросала на моего нанимателя откровенные взгляды. – Я уже тогда чувствовала, что между нами проскользнула искра… И вот же судьба! Вы действительно вернулись спустя столько лет…

– Это был я, дорогая Габи, – насмешливо ответил Стордаль. – Это я рвал ваши розы, но, помнится, вы ими же меня и хлестали… Но искры летели, это точно! Прекрасные были времена, пока Крис не вернулся в Дансвик уже моном и вы вдруг не утратили ко мне всякий интерес…

– Ах, времена… – невпопад протянул пожилой генерал. – А помните эти прекрасные строки?

О Время! Всё несётся мимо,

Всё мчится на крылах твоих:

Мелькают вёсны, медлят зимы,

Гоня к могиле всех живых.

Меня ты наделило, Время,

Судьбой нелёгкою — а всё ж

Гораздо легче жизни бремя,

Когда один его несёшь!

Я… я…

Генерал смутился, забыв слова.

– «Я тяжкой доли не пугаюсь»… – тихо подсказала я.

– Я тяжкой доли не пугаюсь, с тех пор… с тех пор… – генерал, чуть не заплакав, покачал головой.

Я продолжила, лишь бы вернуть этому старику спокойствие и явно дорогой ему смысл забытых слов:

Я тяжкой доли не пугаюсь

С тех пор, как обрели покой

Все те, чьё сердце, надрываясь,

Делило б горести со мной…

Генерал взглянул на меня с надеждой, и я не смогла прервать чтение, декламируя уже в полный голос:

Да будет мир и радость с ними!

А ты рази меня и бей!

Что дашь ты мне и что отнимешь?

Лишь годы, полные скорбей!*

Стихи я дочитала в полной тишине, почти физически ощутив на себе прожигающие взгляды братьев. Генерал смахнул слезу и протянул мне через стол дрожащую руку.

– Вот уж не думал, что нынешнее поколение ещё читает Бромера. Спасибо, милая, уважили старика…

Какого хевла у меня всплыли в памяти эти строки! Какого хевла я не промолчала! Тише воды, ниже травы – таково было условие Эрланна. Чувствую, плакали мои триста койнов… А то и свобода лягушонка вновь под вопросом.

К счастью, лёгкий ужин на том закончился, и я поспешила снова обосноваться в уголке у окна, а гости рассредоточились по разным залам. В каждый я запустила свои ветра, прислушиваясь.

– Нет, уважаемый, у вас ещё с прошлой пульки должок, так что извольте двести вистов на вас авансом нарисовать…

– Да куда же вы под мой вист с малки червей ходите, когда он бубну мою на торге дважды перебивал и при том короля червей купил! И что, что трефа козырем? Соображение-то иметь надо, что на двух мастях идёт…

Игроки. Порода знакомая, безобидная. Пусть лёгкий зефир там ещё погуляет, вдруг кто-нибудь ляпнет что-то не по игре, а перейдёт в азарте на личности.

– Ах, вы обещали, что будете мне верны! Какой же вы негодник, что ходите каждую вторую пятницу к этой стерве Жюссен…

– Я уж думала, не застану тебя здесь… мой муж уезжает в столицу во вторник… на неделю, да…

– Кристар, твой брат смеётся, но я действительно всегда думала только о тебе…

Это уже танцевальный зал. Какие же страсти раскрываются там в полумраке. Чувствую, красавица Габи своего не упустит. Я же вслушивалась в обрывки разговоров дальше.

– Пятнадцать тонн к концу месяца. Всё, как обычно. И с вас, соответственно…

– Знаю! Не давите… Просто дайте чуть больше времени…

– Уважаемый, орляк – рыбка донная, глубоко плавает, на неё снасти соответствующие нужны. И если вовремя предоплату за улов не внесёте…

Я застыла от до боли знакомых слов. И ведь совсем рядом шепчутся, в той же гостиной, где я устроилась. Я, будто была в глубокой задумчивости, окинула рассеянным взглядом присутствующих в этой зале. Мало ли, будущая послушница над очередной мудрой строчкой задумалась.