Да утащи меня к себе Тот, Кто Ещё Ниже! И он маг!

С каждым взмахом щётки мои пряди вытягивались, выравниваясь по длине. Мэтр вышел из транса и с удовлетворением оглядел дело своих рук. Каштановая блестящая грива рассыпалась по плечам, спускаясь почти до пояса. Теперь уже девицы не зевали, поднося то горячие щипцы, то шпильки.

Умелые пальцы за двадцать минут соорудили на моей голове изысканную причёску, выделив овал лица и подчеркнув тонкую шею. Затем по лицу прошлись пуховки и кисточки, убирая синяки под глазами. Похоже, для этого мэтра я стала вызовом, потому что он сопел, ругался на незнакомом языке, цокал довольно языком, потом снова ругался, но уже на понятном…

– Губы! – громко пощёлкал он перед моим лицом. – Губы где, спрашиваю?!

Тут же по ним чувствительно шлёпнули наманикюренные пальцы. Больно!

– То-то же! – одобрительно осмотрел он прежде поджатое, мазнул по губам вкусным блеском. – Такую красоту прятать! Эй, эй! А то перцем сейчас намажу!

Не знаю, что задумал Эрланн, но сопротивляться после расслабляющей ванны уже не было сил.

– Маэстро, вы гений! – тут же зашуршали девицы, восторгаясь его работой.

– Так, одеваемся! – скомандовал мэтр, вдоволь накупавшись в лести.

При нём?!.. Но, видимо, для его клиенток это было в порядке вещей. Из халата меня тут же распаковали, не стесняясь мэтра, и облачили сначала в тонкое бельё, затем в ворох юбок, а сверху все три девушки уронили на меня платье.

И всё на удивление село идеально. Не потому ли маг позавчера так откровенно мою фигуру рассматривал? Наконец меня снова подвели к зеркалу, и я не узнала девушку в отражении. Это что, действительно я?

Глубокого синего цвета шёлковое платье с тонкой сиреневой вышивкой по подолу и плечам. Невесомые рукава до локтя, широкий вышитый пояс на туго стянутой талии, вполне целомудренный вырез на груди, но это пока не сделаешь вдох. На нём грудь заманчиво приподнимается, обозначая в декольте ложбинку. Защитный кулон мне некуда было спрятать, так на шее и оставила.

Несколькими штрихами кисти мэтр сумел подчеркнуть глаза и брови, придал лёгкий румянец щекам. Ну, ничего себе… Действительно принцесса, горько хмыкнула про себя я. На один день и за пятьсот монет.

– Крис, принимай, дорогой, – театрально махнул в мою сторону мэтр Лурье и страдальчески покачал головой. – Уж что сумел…

А мэтр явно привык, чтобы им восхищались. Вот как цепко следит из-под полуопущенных ресниц за заказчиком. Вошедший мон Эрланн сначала скользнул оценивающим взглядом по платью, по декольте, перешёл на губы и… там и задержался на неприлично долгие секунды. Хотела по привычке поджать, но блеск был скользкий, да и мэтр тут же больно ущипнул за бок. Я непроизвольно слизнула клубничный бальзам, а мон Эрланн заметно напрягся, прожигая мой рот почти физически ощутимым взглядом.

– Ладно, котик, понял, зови ещё, – очень довольно похлопал мэтр Лурье мона Эрланна по плечу и удалился вместе с помощницами.

Я отвернулась, не в силах выносить такой откровенный взгляд. Словно к модной причёске и дорогому платью довеском шло совершенно непривычное для меня смущение.

– Сойдёт, – наконец резюмировал Эрланн, ещё раз пробежавшись по фигуре и причёске, избегая смотреть мне в глаза. – Детали дела расскажу по пути, идём.

В полумраке кареты Эрланн демонстративно отвернулся к окну и заговорил:

– На приёме молчишь, я всё скажу за тебя. Я бы предпочёл выдать тебя за немую, мало ли что ляпнешь, но там будет известный лекарь, а он непременно заинтересуется таким случаем. Поэтому глаза в пол. Взгляды свои дерзкие забудь. Что-то спросят – отвечаешь очень вежливо, но коротко. Беседы не поддерживаешь, я озвучу нужную легенду. Не отсвечиваешь вообще, понятно? И слушаешь.