– Сначала у Люка что-то гормональное, теперь вот – к дождю… – задумчиво произнес Виктор.

– Что ты хочешь сказать? – спросила Бернски.

– Ничего особенного. Просто интересный у нас командир, – сказал Крозье.

– В каком смысле? – спросила Бернски, закладывая в обоймы своих «Орлов» патроны 50-ого калибра.

– В смысле, оригинальный человек, – ответил Крозье, сел за стол и принялся стучать по клавишам ноутбука. – Впервые вижу девушку, которая пьёт виски в таких количествах и при этом ругается матом так, что даже мой инструктор по рукопашному бою позавидовал бы…

Из «Мерседеса» донёсся приглушенный щелчок затвора. Раздался звук шагов и из темноты вышел Веймар в грязной рабочей спецовке и с бутылкой виски в руках. Крозье удивлённо посмотрел на него.

– Люк, ты что, сменил имидж? – осведомился он.

– Блядь, и этот туда же! – воскликнул Веймар недовольно. – Вы с Фергюссоном что, сговорились?

– Поздравляю с обновкой, Люк, – довольно ухмыльнулась Бернски. – Много за неё отдал?

– Тринадцать грамм свинца на скорости 300 м\с, – ответил Веймар и хлопнул себя ладонью по карману чёрных джинсов, из которого весьма неоднозначно торчала рукоятка полуавтоматического «Хеклер-Коха» 45-ого калибра.

Анджелла вылезла из джипа и подошла к столу.

– Как продвигается работа? – спросила она.

– Заканчиваю, – коротко ответил Крозье.

– Хорошо, – кивнула Анджелла. – Люк, позови сюда Фергюссона.

– Я штурмовик, а не холуй, – хмыкнул Веймар.

– Ты что, блядь, оглох? – процедила Анджелла сквозь зубы. – Иди и позови его!

Веймар грязно выругался и ушёл.

– Как я уже сказал – очень оригинальный человек, – произнес Виктор хмуро.

– Всё, я закончил.

– Не взвод, а стадо баранов, – недовольно сказала Анджелла.

На пустырь, с хрустом ломая наст, покрывший дорогу, один за другим выехали четыре джипа «Тойота Land Cruiser 100». Подъехав к складу, они остановились. Раздался гудок клаксона. Створка ворот поднялась, и наружу вышли Виктор Крозье и Джиллиан Бернски. Из одного из джипов вылез мужчина лет 45-ти, с длинными чёрными волнистыми волосами. Одет он был в чёрные кожаные брюки и черный же расстёгнутый кожаный плащ, под которым было видно армейский бронежилет.

– Где Фрэнк? – спросил он звучным тенором.

– За товаром поехал, – ответил Крозье. – Крупная партия прибыла, много людей потребовалось. Меня он за старшего оставил.

Мужчина кивнул.

– Постойте, а мы с Вами раньше не встречались? – спросил он. – Вы случайно не из Польши?

– Я француз, – коротко ответил Крозье. – С Лазурного Берега.

Мужчина уважительно кивнул головой.

– Весьма интересно, – сказал он. – Но я адресовал свой вопрос Вашей спутнице.

– Я из Праги, – ответила Бернски. – Из семьи Альфреда Химмеля.

– Я имел честь познакомиться с ним десять лет назад в Вене, – отметил мужчина. – Скажите, кем вам приходится Альфред Химмель?

– Это мой дядя, – ответила Джиллиан.

Мужчина вновь уважительно кивнул.

– Ну что ж, – сказал он. – Несомненно, Фрэнк поведал Вам о моей скромной персоне. Позвольте представиться! Густав Петер Альк.

Он протянул руку Крозье.

– Виктор Крозье, – сухо представился Виктор, пожимая его ладонь. Рукопожатие Алька было крепким, почти дружеским.

– Джиллиан Бернски, – представилась девушка.

Альк взял её ладонь и почтительно прикоснулся к ней своими губами.

– Теперь, дамы и господа, когда мы знакомы, позвольте перейти к делу.

Альк сухо щёлкнул пальцами, и тотчас из джипов вылезли шестнадцать человек в зимнем камуфляже. Четверо из них достали из багажника одной из «Тойот» большой чёрный дипломат и поднесли Альку. Тот щёлкнул замками, откинул крышку и продемонстрировал Виктору золотые слитки, лежащие в три ряда внутри кейса.