Я краснела, кажется, до кончиков ушей, стоило только подумать о произошедшей нелепости.

Мне не доводилось попадать в такие неприятности.

Да, я могла работать ночами, брать на себя обязанности десятка сотрудников, но не могла стерпеть позора.

Стыд клеймом высекался в моей памяти и беспокоил меня в самых страшных кошмарах на протяжении еще нескольких лет. В этом была вся я.

Когда прошло несколько минут, и ритм сердцебиения наконец замедлился, я смогла опустить руки, которые все это время держала на пунцовых щеках, и отойти от двери.

Точно ощутив отсутствие подпоры в моем лице, со стороны подъезда кто-то постучал.

Я вздрогнула, и сердце снова бешено забилось как несколькими минутами ранее.

– Маша, это Семён. Ты заходила?

Помедлив секунду, я решила открыть дверь. Не притворяться же, что меня нет дома!

– Да, у меня просто пропала горячая вода, – будто в подтверждение своих слов я махнула в сторону ванной. – Я ничего не трогала, а она стала холодной. И я не знаю где эти краны… Прости ради бога, что ворвалась к тебе! Я позвонила и подумала, что ты не услышал.

– Так и есть, – согласно кивнул мужчина, даже не проходя в квартиру. – А горячую воду просто во всем доме отключили. Какая-нибудь ерунда в котельной как обычно случилась. Так что проблема не у тебя.

– Да? Боже мой, – я снова схватилась за щеки и обернулась вокруг себя, потому как просто не могла стоять ровно перед этим пугающе спокойным мужчиной. – Еще раз прости! Мне так стыдно перед твоей девушкой. Извинись за меня перед ней, пожалуйста. Мне жутко неловко.

– Тоня не моя девушка, – почему-то вдруг суровым тоном произнес Семён. – Она ребенок.

Очень резко мужчина развернулся и скрылся за дверью своей квартиры.

А я осталась стоять в коридоре, еще более обескураженная, чем была до этого.

– Ребенок?..

Напрочь позабыв о бальзаме, который с волос нужно было смыть как десять минут назад, я забралась на диван с телефоном, чтобы прочитать в интернете хоть что-нибудь о своем непосредственном начальнике.

Ведь что я о нем знала как о человеке? Пожалуй, только, что у него есть брат. Ни возраста, ни статуса, ни о наличии или отсутствии детей.

– Семён Николаевич Крамской, – прочитала я заголовок биографии на сайте какой-то новосибирской газеты. – Тридцать два года, о личной жизни ничего неизвестно, является производственным директором…

В сухом остатке я выяснила только возраст мужчины. Тридцать два года.

Сказать честно, удивилась даже этому, ведь думала, что Семёну немногим больше тридцати пяти. Выглядел он внушительно.

Девчонка, с которой я столкнулась в дверях, могла бы быть его дочерью, будь ей не больше шестнадцати лет. Но она явно переступила отметку «двадцать».

– Дети сейчас слишком быстро растут, – убедила я себя, сворачивая страницу сайта. – Если есть дочь, где-то должна быть и мать. Может быть, в той же квартире?

Что Семён живет не один, да еще и с ребенком стало для меня настоящей неожиданностью. Не было в нем ничего отцовского, разве что странное, буквально маниакальное желание заботиться обо мне.

Он никогда не спешил с работы, на его столе не было личных фотографий, он не болтал ни с кем по телефону кроме как по работе. Я бы с уверенностью сказала, что он не связан ни с кем никакими обязательствами.

Впрочем, кто знает, какие в их семье отношения…

Посидев на диване еще несколько минут, чтобы осознать свалившуюся на меня действительность, я наконец-то вспомнила о незаконченном походе в душ. Пришлось смывать бальзам ледяной водой.

Я подумывала о заказе легкого ужина из ресторана грузинской кухни в соседнем районе, когда в дверь снова постучали.