– Тебя же отодвинули в сторону, – напомнила я.

– Это только официально, – сказал Кларк. – Мы с ребятами не собираемся бросать дело только из-за того, что нам приказали снизу.

– Спасибо, Джон, – сказала я.

Но может быть, им и стоило его бросить.

Хотя повышенный интерес ТАКС вызывал у меня определенные подозрения. Ладно, тогда еще это было не определенные, а довольно смутные подозрения, но он их все равно вызывал.

А еще я подумала, что хоть ТАКС и подвинул в сторону весь убойный отдел, меня-то подвинуть так просто не получится, и я смогу сливать информацию о ходе дела Кларку и остальным ребятам, но по телефону я этого, разумеется, говорить не стала.

Телефоны и в лучшие-то времена вызывали у меня определенные подозрения.

Брат Тайлер обнаружился во главе огромного обеденного стола, сервированного для него одного, и с поистине сектантским аппетитом уплетал яичницу с беконом, запивая ее какой-то дурно пахнущей жидкостью из чашки с толстыми стенками.

Наверняка это что-то очень полезное и здоровое.

– Доброе утро, госпожа.

– Доброе утро, брат Тайлер, – сказала я. – Ты всегда встаешь так рано?

– Я никогда не сплю, госпожа, – сказал он. – Ведь нельзя знать, что происходит с твоим телом, пока ты спишь.

– И как у тебя это получается?

– Существуют особые духовные практики, госпожа, – сказал он. – И особые препараты.

– Можешь отсыпать мне этих препаратов?

Он выглядел свежим, бодрым и отдохнувшим, как будто бы лег спать в восемь часов вечера, хотя я точно знала, что это не так, и я подумала, что не прочь перенять этот опыт. Конечно, не на постоянной основе, но способность не спать хотя бы неделю кряду на моей работе бы очень пригодилась.

– Без соответствующих духовных практик это может быть смертельно опасно, – сказал он.

– А сколько нужно времени, чтобы овладеть этими практиками?

– Мне потребовалось больше двух лет.

– Видать, не судьба, – вздохнула я. – А что это за бур… в смысле, напиток в твоей чашке?

– Специальный травяной чай.

– А простой кофе в этом доме водится?

– Конечно, госпожа, – сказал он. – Эспрессо, латте, капучино?

– Да уже все равно. Лишь бы покрепче.

Атмосфера в участке царила какая-то нездоровая. Стоило мне только появиться в поле зрения коллег, как разговоры сразу же смолкали, взгляды либо упирались в пол, либо начинали рыскать по стенам, а за спиной начинались полные многозначительности перешептывания.

Впрочем, может быть, я себя просто накручивала.

Кларк встретил меня в коридоре, где кроме него ошивался волосатый агент Джонсон, тот, что привез меня в больницу с пустыря. Видимо, он занимал в иерархии ТАКС не такое низкое положение, чтобы его позвали в кабинет, но и не слишком высокое, чтобы просто выставить его на улицу или попросить подождать в машине.

Я поздоровалась с ними обоими, и тут из кабинета выглянул Эллиот и попросил меня зайти внутрь.

Агент Доу расположился за столом Кларка, агент Смит – за моим. Мне, очевидно, доставался гостевой стул, так я на него и уселась, не став ждать приглашения.

– Как вы себя чувствуете, Боб? – поинтересовался Эллиот.

– Прекрасно, – сказала я. – А вы?

Увы, светская беседа оказалась довольно краткой, потому что в нее вмешался агент Доу.

– Вы знали Джозефа Бернштейна? – спросил он.

– Да, – это именно о нем говорил Кларк часом ранее.

– Он мертв. Убит пулей в голову.

– Мы с ним больше года даже не переписывались, – сказала я.

– Вы помните Джеймса Далтона? – продолжал он.

– Вы же прекрасно знаете, что помню, – сказала я. – И его самого и его «олдсмобиль» шестьдесят девятого года выпуска. Такое не забывается.