— Отпусти.

Не хочу, чтобы он был рядом. Не хочу его близости, поэтому таки пытаюсь выбраться и дергаюсь. Я ненавижу его. За все то время, что мы были не вместе, я подавила в себе обиду, но он, конечно же, не мог оставить меня. Ему нужно было сделать так, чтобы я страдала. А я не хочу. Не хочу повторять то, что уже было. 

— Нет, Соня. Все будет так, как я сказал. Ты вылетишь из этой страны  уже моей женой, — Тимур хмурится и продолжает держать меня, ожидая ответа.

— Ты мне противен. У тебя был шанс, но ты его потерял. Мое согласие было ошибкой, поэтому давай оставим все, как было до этого момента: ты продолжишь давать по роже соперникам, а я начну новую жизнь здесь. Я не совершаю ошибок.

Тимур улыбается, обнажая белоснежные зубы и проходится колючим взглядом по всему телу. 

— Ты не совершаешь ошибок, Соня? 

— У меня ноги и руки затекли, слезь с меня, — поерзав, пытаюсь оттолкнуть мужчину, но куда там мне до него.

Тимур слегка приподнимается, так что я тут же вытягиваю руки и пытаюсь встать, но мужчина лишь вновь возвращается ко мне и приближает лицо еще ближе. По его самодовольной роже понимаю, что все это приносит ему удовольствие. Ему нравится видеть меня слабой, нравится, что я бессильна перед ним, а меня все это выбешивает. Я не хочу чувствовать влечения, притяжения и поддаваться чувствам, которые вопреки всему вновь зарождаются внутри.

— Мелкая, ты так и не ответила на вопрос. Ты не совершаешь ошибок? А как же тот скандал с украшениями? Я помню все: как покрывал тебя перед отцом, как говорил, что это не ты… А что сделала ты? 

— Я не собираюсь ничего объяснять. Что было в прошлом там и останется. Если ты считаешь, что все происходящее — это моя вина, то делать тебе рядом со мной нечего!

Меня обижает то, что он говорит, что вспоминает момент, в котором я не виновата. Я вынуждена была сказать, что я сделала, а не кто-то другой, а теперь… он серьезно ждет, что я буду объясняться?

— То есть ты ничего объяснять не будешь, да? А я должен ответить… за каждый проступок, за каждое сказанное слово? Ты не много на себя берешь, мелкая?

Тимур отпускает мои руки и ложится рядом, проводит пальцами по моей оголившейся коже и слегка улыбается. 

— Нежная такая, — вдруг говорит он совершенно не в тему.

Я теряюсь. От его рук, которые блуждают по моей руке, от его взгляда, рассматривающего меня с ног до головы.

— То есть? — спрашиваю, а сама понимаю, что мое сознание начинает путаться.

Я знаю, что он хочет идеальную жену, которая перестанет учиться и единственное, что ей подобает делать — стать дополнением известному боксеру. Его украшением на публике.

— Ты нуждаешься в ответах, которых у меня нет, — вдруг серьезно говорит он. — Их нет и у тебя. Прошлое осталось в прошлом, Соня, — устало произносит Тимур. — Мы договорились о свадьбе, ты ответила согласием, люди ждут, мы не можем обмануть их ожидания.

Его рука внезапно перемещается на живот и я чувствую, как Тимур пальцем вырисовывает на нем круги. Мои мысли путаются и Тимур наверняка знает об этом. Использует тяжелую артиллерию и старается затуманить мой разум, лишь бы я ответила согласием и перестала противиться. 

— Я не требую пояснения за поступки твои. А лишь ….

— А это лишь прошлое, Соня. Хочешь ты или нет, но тебе придется уехать со мной. 

Наш разговор прерывает громкий звонок телефона. Я вздрагиваю, а Тимур чертыхается, но все же достает телефон и отвечает:

— Да, дед.

Тимур продолжает лежать рядом со мной. Перекладывает телефон на другое ухо и придерживает его плечом, в то время как другой рукой продолжает водить по моему животу. Внутри все замирает и сжимается в тугой комок. Вместе с тем я слышу, как Генрих Илларионович спрашивает о перелете и о том, встретил ли Тимур меня. Мне становится одновременно приятно и обидно, потому что совершенно незнакомый мне человек беспокоиться о том, как я, в то время, как отец выключил телефон и всецело посвятил себя Мариночке. Это обижает меня, а еще я не могу понять, как какая-то там девушка стала ему ближе родной дочери.