Севастьянов говорил лениво, словно она надела ему до чёртиков, но он, в силу обстоятельств вынужден контактировать и разговаривать с ней.

Не глядя не неё, Севастьянов прошёл мимо, словно она пустое место, и вышел.

Николь никогда не чувствовала себя столь униженной. Такое ледяное презрение было в сто раз хуже, чем грубые слова!