— От всего, что имеешь? — слышу тихий и ласковый голос Ромы. Леська вскинув лицо, смотрит на него с облегчением и обожанием. И кивает согласно. Ромка улыбается обезоруживающе. До одури нежно. А его глаза блестят безумным огнём. — Любишь? — руку на бледную щёку.

Разворачиваюсь и иду в сторону остановки, не желая нарушать их момент единения. Надеюсь, что у них всё сложится. Убедилась, что Ромка любит её.

И снова решаю сократить дорогу через парк. Будто невидимая сила подтолкнула меня туда. 

В груди всё обрывается, когда вижу на лавочке уже знакомую мне компанию. Но больше всего меня волнует то, что я вижу Андрея. Парень развалился на лавочке в небрежной позе, а рядом с ним, обвив его талию обеими руками и положив голову на плечо, сидит рыжая девушка с ярким вызывающим макияжем. Будто сотни иголок в сердце вкололи и медленно проталкивали вперёд, чтобы они впились как можно глубже. Андрей голову чуть назад откидывает, позволяя чужим губам касаться сильной шеи. Он подносит к губам бутылку и делает огромный глоток, из-за чего кадык пару раз дёргается. И это завораживает не только меня, но и сидящую рядом с Андреем девушку. Которая не медлит и поцелуем касается кадыка. Сжимаю кулаки, ломая ногти. Мне хочется оттащить эту рыжую девку от Андрея и заорать ей в лицо, что он мой. Искусать его шею до синяков, оставить десятки засосов, чтобы размалеванные курицы даже не смели к нему приближаться. 

С того вечера он со мной ни разу не заговорил. Он просто не замечал меня, будто я пустое место. Будто не было тех семи минут в комнате. Будто не он вёз меня домой ночью, отдав свою ветровку. Которая до сих пор весит в моём шкафу. Вру. Лежит на соседней подушке, умиротворяя запахом этого парня. Ведь закрыв глаза, можно вообразить, что Андрей лежит рядом. Смотрит на меня серым пронзительным взглядом. Чуть насмешливым. И будто ласковым. 

Будто не делает вид, что меня не знает. Будто ему есть до меня какое-то дело. Он дважды выручил меня. Спас.

А я влюбилась окончательно. Бесповоротно. Когда смотрела вслед уезжающему байку. И с каждым днем вязла всё больше. Потому что садилась всегда за ним, чтобы наблюдать. Чтобы видеть, как длинные пальцы вертят ручку в руках. Как убористым ровным почерком он решает сложные уравнения. Как разминает затекшую шею. Как ерошит чёрные волосы на затылке. 

Я до сих пор помню их мягкость. И пальцы прямо таки покалывает от желания самой запустить руку в его волосы. 

Я спотыкаюсь, запутавшись в ногах, и с трудом удерживаю равновесие. Андрей вскидывает глаза. Впивается взглядом в лицо. И дёргает головой, не позволяя рыжей девушке больше его касаться. Не знаю, что написано на моём лице, но вид Андрея вдруг становится виноватым. 

Могу только губы поджать и плечами дёрнуть, с гордо поднятой головой проходя мимо. Я чувствую его взгляд. Он кажется мне осязаемым. Но не оборачиваюсь. Пытаюсь вбить себе в голову, что мне плевать. 

— Алиса, — вдруг хватает меня за локоть, в считанные мгновения нагнав. У меня сердце в пятки ухает, а к щекам приливает кровь. Вскидываю на него глаза. Жду…  

— Куртку вернёшь? Моя любимая.

Я хлопаю глазами. Такая тоска и разочарование разливаются в груди, что я готова позорно разреветься. 

— Завтра отдам, — бросаю холодно, окинув его ледяным взглядом, замечая засос на его шее. Продолжаю свой путь.

— Алис, — зовёт меня снова. — Тебя подвезти? — руки в передних карманах, а плечи напряжены. 

— Сама доберусь. Тебя ждут, — указываю подбородком на рыжую девчонку, которая с ненавистью смотрит на меня.