Анфиса отвечает на звонок домофона, как только я нажимаю кнопку вызова. Словно все это время она сидела возле входной двери.

Ее глаза слегка покрасневшие, а веки припухли.

– Гавриловна, ты чего? Плакала что ли?

Она лишь судорожно прижимает к себе недовольно извивающегося, но при этом радостно облизывающего ее лицо песика.

– Лизонька, детка… – она судорожно вздыхает и утыкается в шкурку Принца. – Я как представлю, что со мной будет, если с ним что-то случится… Я же не переживу. Он сейчас мой единственный якорь, за который я держусь в этой жизни.

Это да. У нее нет семьи, нет близких родственников. И ее пес – действительно ее “сыночек”.

– Анфиса, не смей разводить сырость на пустом месте. Все с ним прекрасно. Только перекормлен и нуждается в регулярных прогулках, – строго хмурю я брови. Так и хочется погрозить пальцем и произнести фразу, которую обычно взрослые повторяют своим неразумным чадам – “Я же говорил!”.

– Но еще страшнее мне думать о том, что станет с ним, если первой уйду я, – вздыхает она.

А вот эту тему я старательно избегаю в разговорах с ней.

Гавриловна пять лет назад выкарабкалась после инсульта, и за это время уже пережила два микроинфаркта. Ей противопоказаны любые волнения и переживания. Врачи настойчиво рекомендуют ей минимум один раз в год ложиться в больницу на профилактику. Но она каждый раз отказывается, переживая, что ей не с кем оставить песика. И никакие мои уговоры и обещания присмотреть за Его Высочеством не могут убедить сопротивляющуюся женщину уделить время своему здоровью.

– Ну все, детка, не буду тебя задерживать. Завтра утром еще увидимся, тогда и поговорим. Ты же не отпустила такси?

В этот раз я не стала скромничать и действительно попросила водителя подождать десять минут, пока я передам животное хозяйке. Так что еще буквально пять минут, и я вхожу к себе.

В моей квартире тихо. Девчонки наверняка давно спят. Спасибо, что хоть в коридоре оставили включенным бра, а то бы я на ощупь тут разувалась и вешала мокрый пуховик.

Я на цыпочках пробираюсь на кухню и с умилением вижу, что заботливая Юлька предусмотрительно оставила мне на чистом, прибранном столе мою любимую кофейную чашку и банку гранулированного растворимого кофе. И большую шоколадную конфету к нему. Знает, что без этого странного ритуала я спать не ложусь. И да, все говорят, что кофе бодрит, но я от него только крепче сплю. Поэтому у меня все не как у людей. Утром я проснуться не могу без чашки чая, а ночью буду крутиться, если не выпью кофе с шоколадной конфетой.

Но именно сегодня кофе откладывается. В первую очередь я должна испечь пирог. Мне есть, кого угостить им завтра утром.

Я прикрываю дверь в кухню и принимаюсь за работу.

Руки ловко шинкуют капусту, режут зелень, трут морковь и измельчают лук. Давно я не делал свой любимый заливной пирог. Простой, недорогой, сытный и при этом очень вкусный. И продукты для него нужны самые элементарные, которые почти всегда есть в моем холодильнике.

Пока капуста с овощами обжаривается на плите, я разогреваю духовку, подготавливаю форму для выпечки и занимаюсь тестом. Обычно я взбиваю его миксером, но сейчас лучше не шуметь, чтобы не разбудить девочек, так что обхожусь и старенькой, проверенной временем деревянной ложкой.

Уже через пятнадцать минут мой пирог стоит в духовке, а я, прибрав все после готовки, с чувством исполненного долга ставлю чайник. Вот теперь можно и кофейку с конфеткой на ночь.

– Лизка, полуночница, ты что делаешь? Уже почти час ночи, – заглядывает на кухню Юля, щурясь и позевывая в кулак.