- Мы пока оставим вас! Через пару часов здесь будут принцы и их родители! – сообщили мне. - Мы должны будем подготовиться к началу учебного года!
Дверь за делегацией закрылась, я встала, подошла к зеркалу, сделала надменное лицо, даже приосанилась. Ректор Анастасия Николаевна! Перед глазами возник коридор родного вуза, по которому шел доисторический реликт в очках, а все расступались и здоровались!
- Мною даже угрожать будут! – усмехнулась я, глядя на мятое и сонное лицо Академии. - Я буду хорошим ректором! Не зря же я окончила магистратуру с отличием! А еще я увижу настоящих принцев! И…
Я слегка покраснела, вспоминая красивые сказки.
- Возможно, - я лукаво улыбнулась сама себе, представляя замки, короны и белоснежных коней. – Возможно, среди них есть и мой принц. А почему бы и нет?
Мысль о том, что сюда съедутся принцы со всех земель, поднимала мое настроение!
- Быстрей сюда! – послышалось за дверью, а ко мне ввалилась все та же делегация. – Несите одежду! Они уже съезжаются!
В дверь ввалился педагогический состав.
- Быстро одевайте на нее ректорскую мантию! – командовала парадом старуха, интенсивно обмахиваясь веером.
На меня водрузили какой-то огромный ковер с золотой вышивкой.
- Как вас зовут? - послышался задумчивый голос, на который я обернулась, увидев целый консилиум из трех человек, склонившийся над бумагой.
- Анастасия, - отозвалась я, глядя на свое отражение в зеркале. Бабка суетилась рядом, присматриваясь к моему лицу и близоруко щурясь.
- Не солидно! Ой, не солидно! – кряхтела мадемуазель Шарман, рассматривая меня со всех сторон и доставая огромную коробку, напоминающую походный чемодан средневекового инквизитора. – Держите ее! Сейчас! Сейчас!
Мне в лицо стали тыкать огромной, пушистой и старой мочалкой, заставив закашлять от неожиданности. Вокруг меня поднималось облако белой пыли.
- Бледная, потому что работает много! – мне снова шлепнули по лицу, пока я пыталась сплюнуть с губ белый порошок, похожий на муку. – Чего переживаешь? Мука это, мука! Белила нынче дорогие! Дефицит!
Колобок имени меня пытался высвободиться, глядя, как старческая рука потянулась к каким-то щипцам!
- Надо что-то позаковыристей! Посолидней! – бухтел кто-то позади меня. – Тише, я думаю…
- Прекратите! – орала я, когда мне пытались продрать волосы и соорудить на них прическу. – Итить твою мать! Вы что вытворяете!
- Солидно, - согласился кто-то за спиной, пока я пыталась выкрутиться из лап доморощенных парикмахеров. «Согласны!», - подтвердили за моей спиной.
- Тьфу ты! – прокряхтела бабка, глядя на мои три волосины, которые никак не хотели стоять дыбом без посторонней помощи. – Придется парик надевать! Сейчас гляну, какой-нибудь ненужный!
Мне на голову надевали лысую шапку с реденькими волосенками. Проплешина справа не смущала никого, кроме меня!
- А ничего, что тут … эм… - я показалась пальцем на вырванный клок волос, глядя на свое бледное отражение в зеркале.
- Ничего, ничего! – успокаивали меня, рисуя огромные синяки под глазами. – Это от нервов! А синяки от бессонных ночей!
Я отклонилась, пытаясь посмотреть на себя, но мадемуазель Шарман, заслонила собой весь вид, доставая шкатулку с какими-то черными бородавками и обильно расклеивая их по моему лицу так, словно я недавно переболела корью.
- Прекратите! Я сама все сделаю! – вырывалась я, пока меня держали за руки и наседали на плечи. – Не нужно клеить мне эти бородавки!
- Это – мушки! – пояснили мне, пытаясь накрасить губы. – Держите ее крепче! Я ей губы накрасить не могу!