- С чего ты взяла? - убрала с лица волосы, прежде чем бросить взгляд на Катю.

- У вас взгляд, как будто вы кого-то похоронили, - тихо молвила девушка.

- Если только свою совесть, - горько усмехнулась.

- Не договорились?- спросила Катя, присаживаясь рядом.

Мы с ней не были подругами. Даже приятельницами нас нельзя было назвать. Разве что время от времени перебрасывались отдельными фразами в то время, как я обедала в кафе или же пила чай.

- Катя, вот скажи, у тебя бывало, чтобы ты обидела человека ни за что? - спросила, сама того не ожидая.

- У «ни за что» всегда есть причина, - ответила она. - Даже если на первый взгляд кажется что такой причины нет. У вас она есть?

Я задумалась, принявшись водить кончиками пальцев по краю чашки. Она была горячей, но не настолько, чтобы обжигать.

Сколько лет я знала Лилю? Почти столько же сколько самой Лиле было лет. Разница в два года позволяла мне помнить ее почти с младенчества. Еще бы мне ее не помнить, ведь нас частенько оставляли спать в одной комнате, в то время когда родители вместе что-нибудь отмечали. Название праздников не имело значения. Это мог быть Новый год или же восьмое марта. Нас с ней укладывали спать в самой тихой комнате, по мнению родителей. Хотя на самом деле, шум слышался и через закрытую дверь. Сколько себя помню, столько всегда задавалась вопросом, почему родители считали, что мы глухие. Мы все очень хорошо слышали. И не спали, когда от нас этого ждали.

- Наверное, есть. Я не задумывалась, - ответила Кате, немного слукавив.

- А вы подумайте на досуге. Может быть и найдете ответ... в себе, - ответила девушка, вставая.

Я проводила ее взглядом. Катя увидела, что в кафе зашла компания шумно переговаривающаяся между собой и заспешила к ним, чтобы принять заказ, оставив меня наедине с растревоженными мыслями.

Чай был выпит, а вот булочка так и осталась нетронутой. Кусок не лез в горло. Стоило только подумать о еде, как сразу же становилось тошно. Катя благоразумно ко мне больше не подходила. Видимо, решила, что позову если что понадобится.

Я положила подбородок на сцепленные руки и думала... думала... Ни о чем и обо всем сразу. Вместе получалось не очень хорошо.

- Зыкова, ты чего пары прогуливаешь? - рядом со мной плюхнулась Олечка Крымова. - Что-то случилось? - и во взгляде океан участия.

Мы с Олей хоть и учились в одной группе, но никогда особо не дружили. Мы и разговаривали с ней всего лишь несколько раз за все время учебы.

- Нет. Все в порядке. Просто решила прогулять, - делиться внутренними переживаниями с Олей я не собиралась. Это не Катя, которой если что и скажешь, то все останется только между нами. Оля же скорее всего понесется рассказывать обо мне Марине. Не знаю почему, но была уверена, что и в этот раз Оля подошла ко мне по наущению подружки, чтобы вымолить прощение за случившееся на прошлом семинаре.

- А чего тебя вызывал декан? - мило поинтересовалась девушка.

Ну, точно. Марине неймется выяснить подробности, но сама-то подойти не может, вот потому и действует через Олю.

- Спрашивал телефон отчима, - соврала и не поморщилась.

Все в группе знали кем работает «папаЖора» и по возможности старались извлечь выгоду от этого.

- Да?! Странно.

- Почему странно? - посмотрела на одногруппницу.

- Зачем Принцу нужен твой отчим, если у него папа министр?

А в логике Оле не откажешь. Чего-то я совсем забыла о родственных связях Датского.

- Знаешь, не всегда даже папа министр в состоянии решить некоторые вопросы, подвластные начальнику райотдела, - ответила пространно.