– Свою историю я выложу профессору Онежину. Прости, но это не твое дело.

– Голубчик, полно вам, – мягко осадила его Надежда Абрамовна. – Что вы к ней привязались? Ведете себя невежливо. Как мальчишка, который дергает понравившуюся девочку за косички.

– Виноват, – засмеялся Жека, подмигнул Алёне и поставил перед собой чашку с яблочным киселем. То бишь яблочной паннакоттой, как обозвала это блюдо Надежда Абрамовна.

Последняя часть обеда Алёне не понравилась. Точнее, яблочный кисель на десерт был великолепен, а вот разговоры за столом заставили ее скрипеть зубами.

Пока Жека и Надежда Абрамовна беседовали о поселковых делах, слушать было интересно. Они обсудили причину исчезновения ботвы с участка профессора-агронома, посокрушались, что грибов нынче мало, и что надо бы свозить на прививку какого-то неведомого Патрика.

«Ирландец, что ли? – недоумевала Алёна. – Что он забыл в Тридевятово? В гости приехал...и заболел?» Надежда Абрамовна выразила сомнение, что Патрика удастся поймать.

Алёна удивилась еще больше, и только хотела спросить, кто такой этот Патрик и почему он боится прививок, как Жека начал описывать эпическую битву с гусями. 

Рассказывал он забавно, легко подтрунивая и над собой, и над испуганной городской девчонкой, но Алёна все больше мрачнела. Она переключилась в режим повышенной обидчивости. Жекины подшучивания выводили ее из себя.

– Надежда Абрамовна, боюсь мне пора домой, – прервала она Жекин рассказ. – Я и так злоупотребляю вашим гостеприимством. В пять мне нужно быть на вокзале. Я могу теперь забрать… метеорит?

– Куда торопишься? – удивилась Надежда Абрамовна. – Еще и трех нет. Я самовар поставлю, расскажу тебе о восхождении на Джомолунгму… посидим, поговорим о нашем, девичьем. Соскучилась я без гостей. Моя внучка за границей учится и редко приезжает, да и интересы другие у нее. А ты девочка воспитанная, начитанная, и слушать умеешь. Жаль, профессора не застала...

– Простите, в другой раз, Надежда Абрамовна, – виновато улыбнулась Алёна.

– Ну ладно, – вздохнула та. – Профессорский подарок я тебе, конечно, отдам. Но попрошу еще кое-что… по дружбе. Если нет, то нет. Не обижусь. Дело непростое...

– Какое? – насторожилась Алёна.

– Помоги поймать Патрика. На одной ноге за ним не угонишься. А беговой протез – ну, как у Писториуса* – я в городе оставила.

– Что-что сделать?  – удивилась Алёна. – Как я поймаю этого вашего Патрика? Он что, ненормальный?

– Да нет, он нормальный, только игривый и глупый, – объяснила Надежда Абрамовна. – Метис, поэтому и характер такой.

Алёна вытаращила глаза.

– Помесь эрдельтерьера и какой-то другой безмозглой породы, – лениво объяснил Жека, поднялся и начал по-хозяйски собирать посуду со стола.

– Да полно голубчик, я сама! – замахала руками Надежда Абрамовна.

– Донесу до посудомойки и все, а дальше вы сама, – успокоил он ее и ушел на кухню, балансируя стопкой тарелок, как жонглер.

– А, Патрик – это собака, – облегченно заметила Алёна.

– Скорее, помесь электровеника и свиньи. Щенка дачники выбросили прошлым летом, а я подобрала, дура старая. Профессор ругался и хотел отвезти его в приют, но потом привык. Но ругается и грозится до сих пор. Патрик на цепи сидеть не любит. Чуть зазеваешься – удерет. Бегает по поселку, скотину пугает. Где грязь найдет – вываляется. Пьяного увидит – облает. Но он ласковый и не кусается. Помоги, пожалуйста, привести его домой. Он сейчас… – Надежда Абрамовна прислушалась. – … на соседней улице носится. Слышишь?

Алёна услышала. Издалека донесся басовитый собачий лай, куриное квохтанье и громкая матерная ругань. Там происходило что-то волнующее.