У самого входа на мостик я обратилась к Хантеру.

– Я хочу в твой отряд.

Сказать, что он был удивлен – это не сказать ничего. Брови взмыли вверх, а в зеленых глазах промелькнуло изумление. Сузив глаза, он подался немного вперед, так, чтобы оказаться со мной на одном уровне.

– Джоанна, это очень серьезный шаг. Недавно ты была против этого, аргументируя тем, что не хочешь оставить своих детей сиротами. Теперь сама предлагаешь вступить в мой отряд. Что изменилось?

Я была готова к этому вопросу.

– Я умерла.

Шумно выдохнув, он выпрямился и сложил руки на груди. Я снова проследила за его татуировкой. Колючая проволока на предплечье двигалась и создавалось впечатление, что она живая.

– Ты понимаешь, что придется следовать приказам?

– Понимаю.

– Знаешь, что придется в открытую выступать против всей верхушки Горла?

– Знаю.

– Готова к тому, что можешь не вернуться к своей семье?

Этот вопрос вызвал небывалое чувство уверенности, которое дало возможность поставить Хантера в непростое положение. Я хочу добиться желаемого, а самый действенный способ сделать это – припереть его к стенке.

– Ты же обещал, что больше не допустишь, чтобы со мной что-то случилось? Вот и сдержи свое обещание, – я обворожительно улыбнулась, ощущая себя внутри… ну не то что бы комфортно.

Хантер ухмыльнулся и восхищенно проговорил:

– Джоанна, из тебя вышел бы великолепный адвокат! Умеешь надавить и не боишься высказать правду. Это очень ценно, особенно сейчас. После разговора с Уиллером мы вернемся к этой теме, – пообещал он и жестом предложил пройти вперед.

Я кивнула и зашла на мостик.

Двое мужчин и одна девушка у приборов болтали о чем-то непринужденном, но при виде нас замолкли. Их испуганные взгляды были красноречивее всяких слов. И направлены они на меня.

Эти люди боялись.

Могла ли я их за это винить?

– Эллиас Уиллер, – ко мне подошел мужчина, который до этого находился за другой дверью. – Приятно познакомиться.

Легкая седина затронула его темные виски, а вокруг серых глаз угадывались морщинки. Лицо Уиллера излучало тепло и доброту. Приятный голос располагал к себе.

– Джоанна Бэйтс, – я пожала протянутую руку. – Взаимно.

– Оставьте нас, – скомандовал Хантер зевакам, которые глаз с нас не сводили. А те будто ждали момента, когда можно будет смыться.

– Дилан, я тут твоих медиков расспросил, которые о чем-то спорили. Молодой англичанин утверждал, что никогда в своей практике такого не видел. В подробности не вдавался, так что я жду их от тебя.

Уиллер жестом показал, что нам стоит сесть.

– Уиллер, говори прямо. Джоанна не сахарная, не растает, – усталым голосом произнес Хантер.

– Уверен? – уточнил мужчина.

– Извините, сэр, но я здесь, – я ровным тоном обратилась к нему, стараясь показаться безразличной. – Так что можете напрямую задавать вопросы мне.

– Прошу прощения, миссис Бэйтс. – короткая улыбка в мой адрес.

Как он сказал?

– Откуда вы знаете… – хотела спросить я, но он прервал.

– Томас Бэйтс герой и легенда «Ястребов», – не без гордости заявил Уиллер. – Для меня было честью знать такого отважного и бесстрашного человека, как он. Я знал, что у него есть семья. Рад, что мы теперь лично знакомы, несмотря на сложившиеся обстоятельства. Сожалею, что Томас погиб. Это невосполнимая утрата.

Его слова задели за живое. Но не в плохом смысле. Я всегда знала, что мой муж – лучшее, что могло случиться со мной и этим миром. И этот мир оказался его недостоин. Все они – его недостойны. Томаса уважали, как никого – в этом я убедилась, когда услышала, в каком тоне о нем отзывается Эллиас Уиллер. Кому, как не военному, которого посчитали неугодным свидетелем, понять, в каком положении мы все оказались.