Это выражение серых глаз. Немая просьба. Восхищение. Надежда.

– Пожалуйста, подожди! – Умоляющие нотки в голосе мальчишки вывернули наизнанку. – Не оставляй меня! Пожалуйста! Прошу тебя!

Вэл остановилась, смотря прямо перед собой и не видя ровным счетом ничего. Нервный хриплый смех вырвался из груди, она прижала тыльную сторону ладони ко рту, замолкая.

– Как твое имя? – не оборачиваясь, спросила, медленно опуская руку.

– Никс, миледи, – скомканно, с нескрываемой радостью в голосе ответил парнишка.

Вэл услышала его шаги, а затем мальчик поравнялся с ней и несмело поднял отекшее разбитое лицо, тщетно пытаясь увидеть под капюшоном глаза своей спасительницы.

– Идем, надо привести тебя в порядок. – Вэл двинулась вперед, зная, что Никс неслышно следует за ней.

– Тень?

– А? – Вэл лениво закинула в рот жареный кедровый орешек и подняла глаза к небу.

Прозрачно-чистая, как вода лесного озера, огромная голубая синева раскинулась над ней, бесконечная и необъяснимо притягательная.

Вэл опустила ладонь, дотрагиваясь пальцами до шелковистой зеленой травы. Она лежала на спине, раскинув руки и согнув одну ногу в колене. Черный плащ валялся рядом.

Подставляя лицо последним солнечным лучам уходящего лета, глубоко вдохнула теплый воздух.

– Ты спишь, что ли? – Никс сел на траве и потянулся за мешочком с орехами.

Непослушные пшеничные вихры обрамляли симпатичное худое лицо с живыми серыми глазами. Вэл нравились эти глаза, всегда блестевшие в предвкушении приключений. Смешной мальчишка и отчасти глупый в своем неувядающем радостном взгляде на мир вокруг.

Удивительно.

Она не могла припомнить, чтобы сама была такой когда-то. Все было так схоже: загаженный, воняющий мочой и развратом клубок никчемных жизней, только Вэл всегда видела вокруг себя грязь, а Никс словно перешагивал через нее, отгораживаясь, будто щитом, улыбкой.

«Не помнишь или не хочешь помнить себя такую?»

– Ты когда-нибудь отстанешь от меня? – улыбнувшись уголками губ, поинтересовалась Вэл.

Ответ она знала, но не могла не спросить.

– Не-а, не отстану, – Никс залез рукой в мешочек с орешками и принялся самозабвенно в нем копаться, – не надейся.

– Не сомневалась. – Вэл прикрыла веки.

– Тень, а что у тебя с Джанекой? – как ни в чем не бывало поинтересовался Никс, отправляя в рот пару орешков.

Вопрос заставил недовольно поморщиться.

Ну вот, приплыли.

– Хватит, дай хоть разок отдохнуть без твоих вопросов. – Она и не собиралась скрывать свое неудовольствие, но мальчишка, казалось, совсем не обратил на это внимания.

– Да ладно тебе! Уж не просто так ты у нее в любимицах! Все об этом говорят. – Веселый голос Никса начинал раздражать, как и его бесконечные вопросы, порой настолько неожиданные, что ответы на них едва ли предполагали ложь – Вэл просто не успевала придумывать правдоподобную версию.

– Все? И кто это все? Ты? – пробормотала она, поднимая веки и устремляя взор в синее небо.

Вэл злилась на мальчишку и одновременно злилась на себя. Слишком часто Никс заставлял ее вспоминать. Своими бесконечными вопросами он легко и непринужденно закидывал Вэл в прошлое, как рыбак удочку подальше от берега.

Боги действительно великие шутники.

– Тень, ну скажи! – канючил Никс, и Вэл со вздохом поняла, что сил на сопротивление не осталось.

Не сегодня, не в этот редкий спокойный солнечный день, когда они наконец выбрались из душного города.

– Между нами ничего нет, если ты про то, сплю я с ней или нет, – сухо ответила она.

– И что – ни разу? Вот совсем? – Никс вытер губы ладонью и отбросил мешочек с орехами в сторону.