Пока я размышлял обо всем этом, я не позволял себе смотреть на небо, потому что, если бы новая звезда появилась прежде, чем я подтвердил соглашение торжественным поднятием руки, оно бы все равно не считалось. Но вот я поднял руку, заметил, где я стою, взглянул на небо и произнес:

– Если появится в небе новая звезда или какая-нибудь звезда упадет до того, как я вернусь на то самое место, я, Весли Джексон, в эту войну не буду убит.

Я решил не жульничать и не идти слишком медленно, ибо Бога все равно не обманешь. Если мне не суждено остаться в живых, лучше об этом знать наперед. По крайней мере, не придется зря нервничать. Я просто скажу себе: «Значит, так тому и быть» – и не стану больше об этом думать.

Я шел и поглядывал на небо и вот уже прошел больше половины пути, а новых звезд все нет и нет и ни одна еще не упала.

Однако я не терял надежды.

Не знаю почему, но я чувствовал, что прежде, чем я пройду кругом до конца, я увижу новую звезду. Я был уверен, что увижу ее. Не падающую звезду увижу, а новую звезду; она появится в небе где-то далек о, за миллионы миль от меня, и я буду знать, что меня не убьют. Мне было все равно, сколько шансов против меня; я знал, что звезда непременно появится – совершенно новехонькая, моя собственная, – чтобы поведать мне, что я останусь жив, здоров, цел и невредим.

И вот я смотрю туда, где, по моим расчетам, звезда должна появиться, – далеко на востоке, примерно в двадцати футах над горизонтом. Я и теперь ничего не знаю о звездах. Ни в какой части неба они находятся в то или иное время года, ни куда они движутся, ни как называются, так что вы можете себе представить, какой ничтожный шанс был у меня, когда я уставился именно в эту часть неба. Но я ничуть не беспокоился. Я знал, что звезда моя взойдет, – и не подумайте, что я вру: она действительно появилась. Она показалась в небе гораздо раньше, чем я обошел весь участок. Я увидел ее так же ясно, как и все другие звезды, и заметил в тот самый момент, как она появилась.

«Это чудо, – сказал я себе. – Это звезда взошла для меня. Бог послал ее мне. Разумеется, она была там и раньше, только что-то ее заслоняло. А Бог услышал, что я загадал. Он убрал то, что мешало видеть звезду, и она мне открылась, я увидел ее – и теперь я знаю, что не буду убит».

Я так обрадовался, что громко запел: «Скажи, браток, куда вас гонят?»

Маленькая дворняжка уже больше не трусила, и я тоже ничего не боялся – решительно ничего. Я взял еще сигарету и закурил. Теперь мне было все равно – даже если кто-нибудь покажется на дороге в лагерь и мне придется его окликать.

И тут вдруг кто-то появился со стороны лагеря.

Я сразу узнал Лу Марриаччи, но все-таки закричал:

– Стой! Кто идет?

– Вот это порядок, – сказал Лу. – Давай еще разок.

И я прокричал еще раз, просто так, из озорства.

Я прохаживался с Лу Марриаччи и недоумевал: что он такое задумал?

– Да ты никак потерял своего дружка, – сказал он про собачонку, которая только что убежала. – Люблю людей, которых любят собаки. Это хорошие ребята.

– Не все собаки меня любят, – сказал я. – А одинокий пес, да еще среди ночи, готов подружиться со всяким.

– Э, нет, – возразил Лу. – Стоило мне появиться, как эта собачонка припустилась со всех ног – только ее и видели. И не вернется, пока я не уйду.

– Ты думаешь, ты ей не понравился?

– Не думаю, а знаю.

– А почему?

– Видишь ли, – сказал Лу, – собаки доверяют своему чутью. Они могут и ошибаться, но большей частью угадывают. Я обходил этот участок за два часа до тебя. Несколько раз я видел, как эта собачка принюхивается издали, решая, можно ли ей подойти и завязать со мной дружбу. Понимаешь, так и не подошла. Принюхалась ко мне, и я ей не понравился.