– Из отдела только что позвонили, у них там какое-то ЧП случилось да плюс подростки пропали, – рассказал Макс. – Ты прекрасно знаешь: всё, что касается поисков, по твоей части, без тебя нам не обойтись, – развёл руками он.

Макс натянул джинсы на одну ногу и принялся совать другую в штанину, прыгая при этом, как кузнечик.

– Собирайся, – буркнул он и вышел из комнаты.

Хм, ну до чего же странный человек. Мне интересно, что он имел в виду под «собирайся». На лапы надеть галоши, а на голову шляпу нацепить? Представляю, каким модным псом я буду в таком прикиде.

Я пошёл на кухню: надо хоть водички хлебнуть перед дорогой, завтрак вряд ли обломится в такое время. Но, к моему счастью, возле плиты уже вовсю хлопотала Александра. Судя по запаху, она готовила яичницу.

– Малыш, погоди минутку, сейчас закончу с завтраком для твоего напарника и покормлю тебя.

Из тостера выпрыгнули два кусочка золотистого, ароматного хлеба. Саша вытащила их и поставила домиком на тарелке, затем выложила на другую тарелку яичницу, налила в любимую прозрачную кружку Елисеева кофе и поставила всё на стол. Прямо как в ресторане, чтоб мне так жить.

– Максим, твой завтрак на столе! – крикнула она.

Затем достала из холодильника банку с паштетом и выложила в мою миску приличную порцию собачьего лакомства.

– Ешь, мой хороший, тебе сегодня предстоит тяжёлый день, – сказала Саша, придвинув ко мне посудину.

Именно за то, что эта женщина никогда не экономит на моём корме, я люблю её больше всего. Цены тебе нет, моя очаровательная хозяйка!

Пока я лопал свой завтрак, Александра устроилась за столом напротив Елисеева и, подперев голову рукой, наблюдала, как супруг наворачивает яичницу с ароматным хлебушком и запивает кофе. Закончив трапезничать, я подошёл к девушке, с благодарностью лизнул её руку и потопал в прихожую, услышав вслед усмешку напарника:

– Каков хитрец.

– Ну, почему сразу хитрец? – не согласилась Александра. – Как и положено воспитанным собакам, он всего лишь сказал спасибо после еды.

Пока мой копуша собирался, я успел вздремнуть на коврике. Сам сказал: через десять минут выезжаем, я уже полчаса валяюсь под дверью, а он всё расхаживает по квартире. То ключи от машины оставил в других штанах, то телефон забыл в спальне на тумбочке, то не помнит, куда документы положил.

Ранним утром на дорогах свободно, так что до отдела мы долетели за несколько минут и уже через некоторое время заходили в участок.

– Макс, привет, – протянул руку дежурный.

– Здоров, Паша, – ответил мой напарник на рукопожатие, – что у вас тут произошло?

– Извини, пришлось тебя разбудить… – начал дежурный.

– Да ладно, чего уж там, – перебил его Елисеев и, выглянув в коридор, спросил: – А это кто возле моего кабинета дежурит?

– Родители подростков. Они с четырёх утра здесь торчат. Я им объясняю, мол, заявление мы у вас приняли, езжайте домой, мы с вами свяжемся. А они ни в какую, говорят, пока не найдёте наших детей, никуда не уйдём. Я думал, сейчас дежурные опера вернутся с вызова и разберутся с ними. А у парней ЧП произошло, при задержании началась перестрелка, в общем, наши ребята попали в больницу.

– Что-то серьёзное?

– Слава богу, нет, – махнул рукой дежурный, – отделались царапинами, но по-любому не скоро вернутся в отдел. Поэтому и пришлось тебе звонить, чтобы разобраться с этими, – он кивнул в сторону кабинета, – ты уж извини.

– Всё нормально, – сказал Елисеев и пошёл по коридору. Я семенил следом, не отставая ни на шаг.

На скамейке возле кабинета сидела женщина, её невидящий взор был устремлён на собственные руки, она без конца теребила кольцо на пальце. В конце коридора, у окна, стоял высокий мужчина. Одет он был по-спортивному: штаны, серая толстовка и чёрная бейсболка. Он что-то внимательно изучал в телефоне. Увидев нас, мужчина зашагал навстречу, женщина подняла голову и встала с сиденья.