Петечкин не любил город, хоть и нечасто его посещал. Он уже привык видеть то, чем дышит в городе, а мечтал о вечных прогулках в можжевеловой роще Нового Света.

Русик делал вид, что читает последние новости, развалившись в кресле, но газету держал кверх ногами. Им давно не поступало заданий от Хозяина, заняться было нечем. Даже старенький телефон в прихожей с дисковым набором молчал, хоть ребята изредка и поглядывали на него.

Александр гладил галстук. Не рукой, утюгом. Хотя, и от руки был бы эффект не хуже. Он так мечтал его надеть, но случай не предоставлялся. Саша даже выучил, как завязывать модный галстучный узел "Принц Альберт", что обожал Дмитрий Медведев, но сам предпочитал классический "Виндзор".

Резкий звонок вывел обоих из оцепенения. Саша по инерции подхватил утюг и приложил к уху. Запахло палёным, подошва утюга стала плавиться, не выдержав накала эмоций Санька. Но тот даже не заметил этой неприятности. Пару раз кивнул, отдал честь и поставил утюг на место.

– Шеф сообщает, что нас подставили болгары. Он требует уточнить, были ли мы в Ловнидоле 12 Ноября 2011 года и в Иганово в 2015 году два раза.

– А про Мыглыж не спрашивал?

– Спрашивал.

– Всё ясно, на нас пытаются повесить дело с болгарином Емельяном Гебревым, которого мы угощали нашим пивом "Старичок".

– Это когда Лёлик и Болик приглашали нас на пикничок?

Александр мечтательно вспомнил, как они с напарником увели у польских агентов Толу, общую подругу тех. Вредный Еремияш, он же Емельян, не скрывающий своей неприязни к Варшавским собратьям со времён первых серий польских мультиков, и устроил троице романтик на складе с оружием. Ребята в знак благодарности и угостили того "Старичком", оказавшим губительное действие на слабый организм Гебрева.

Настроение было испорчено, как и утюг, что уже заметил Петечкин.

– Жаль, через него теперь в и-нет не зайдёшь, – вяло подумал он и взглянул на микроволновку. Там хоть кнопки имелись, и не надо было взламывать сеть перестуком азбуки Морзе.

Пошарив по Всемирной паутине, напарники разыскали Лёлика и Болика. Те строчили свои мемуары в Самиздате ЛитРес, что незаметно оккупировал Польшу, неся информацию в Гейропу в то время, когда другие издательства блокировали, включая "Раша в Табло" Марго Старотьян.

Братья поляки переписывали историю. Ребята вспомнили шутку Лаврова: "Хорошо ещё, что эрцгерцога Фердинанда пока не мы убили, но, судя по всему, к этому идёт." Воодушевлённые этой подсказкой, польские агенты творили "добро в погибель Мордера".

Напарники не сочли пока необходимым трогать пранкеров, решили пошарить в сети поглубже. А, вот, и американские суперагенты Бивис и Батхед, повзрослевшие, заматеревшие, пытаются переложить свои промахи на уже неактуальных позапрошлых выборах на Петечкина и Васирова. Американские агенты приняли внимание наших агентов за надзор своего шефа и крикнули:

– Директор? Да пошёл ты в жопу, директор!

Внедрённый к японским Пикачу наш Чебурашка тоже заметил их тонкие прощупывания, подмигнул, поправил баги в защите и продолжил агентурные действия.

Маша и Медведь, не скрываясь, весельем и смехом завоёвывали Мир. Они со своей мультяшной беспечностью чуть не спалили неосторожных наших агентов, но Мишка подмигнул, подал условный знак и переключил внимание Машеньки на Байдена.

Внедрённый к америкосам Павел Дуров ругался с Роскомнадзором, плакал, но сдавал свои позиции. Ему клятвенно пообещали, что на конкурирующий с ним Твиттер будет продолжено давление. Где-то затаил дыхание агент Марк Цукерберг. А напуганный атакой русских Билл Гейтс подал на развод.