Это оказалась… ну, наверное, ночная сорочка до пяток. Или нижнее платье. А может, верхнее. Капо́т домашний. Из тонкого полотна, с мережками, тройным рядом кружев и атласными бантиками по подолу и длинным рукавам, в районе шеи завязывающаяся тесемками. Ну, красиво, наверное. Такое вычурное ретро не каждый день увидишь. У нас летом куда откровеннее сарафанчики носят не только девочки, но и бабушки. И возможно, я даже в это влезу. С сомнением посмотрела на одеяние. В принципе, от меня не убудет, если примерю, сон же. Глупо с собственным сном спорить.

Откинула одеяло, кавалеры тут же дисциплинированно отвернулись, не дожидаясь просьб. Давно бы так. Вообще дамам помогают одеваться дамы, личные горничные или камеристки, а тут почему-то кавалеры толпятся, да еще такие невоспитанные и крикливые.

– Зеркало есть? – полюбопытствовала, облачившись в наряд. Надо же, влезла!

Зеркало нашлось на внутренней дверце шкафа. Узкое и маленькое. Ну, судя по обозримым фрагментам, я напоминала откормленного белого лебедя в кружевах. Или пушистое круглобокое облако. Ну, что ж делать, талию я у себя последние лет шесть не находила, но еще помнила, где она была.

– Я примерила. Вы довольны? Можно снимать?

Кавалеры повернулись, схватили меня под руки и дружно потащили к двери.

– Нет-нет-нет, я идти никуда не собираюсь, да к тому же босиком! – мои сто пять упирающихся килограммов сильно затрудняли передвижение. Странно, что при таких подвижных играх я не просыпаюсь. Забористое, видно, винцо вечером употребила. Прям 4D эффект полного присутствия.

Кавалер в русом парике взвыл что-то полузадушенно, выхватил из-под кровати мягкие бархатные тапочки и лично натянул на мои ноги. Причин бунтовать у меня не осталось, хотелось знать, что дальше покажут, и я позволила себя вывести в коридор, узкий и ничем не примечательный.

Еще коридор, пошире, поворот, арка, коридор с картинами и статуями, короткая лестница и мы внезапно вырвались в огромный зал, с колоннами, лепниной и прочими художествами. Впрочем, это я рассмотрела потом, а сейчас ойкнула и намеревалась скрыться, откуда пришла, потому что зал был полон нарядного народа, а я в ночнушке! Это даже во сне неприятно: чувствовать, что все на тебя смотрят и шепчутся.

Кавалеры скрыться мне не дали, наоборот, стали усиленно проталкивать меня вперед. Под обжигающими взглядами я дошла до свободного пятачка перед троном.

Ну да, троном. Иначе массивное золоченое кресло под балдахином с кисточками не назовешь.

На этом свободном пятачке стояли пять девушек в простых белых платьях, которые сейчас смотрели на меня полным изумления и ужаса глазами. Ну, и я на них тоже внимательно посмотрела. Умилилась. Все бледные, явно недокормленные, почти прозрачные, с тонкими ручками, изящными шейками, выступающими ключицами. Ножки наверняка тоже, как прутики, только под длинными юбками не видно. Как есть, феечки, с дефицитом веса и гипоэстрогенией.

Был у меня знакомый, только на таких западал и все страдал, что детей нет. По его мнению, предел женской красоты – сорок четвертый размер. Угу, при росте не меньше ста семидесяти пяти. Да где ж тут дети заведутся? Там глистам есть нечего! Формы балерины для нормальной здоровой женщины откровенно вредны.

– Его величество король Эдгар Восьмой! – зычно объявил церемониймейстер.

– Успели! – облегченно выдохнул черный парик, и я почувствовала, что мои локти отпустили.

На короля посмотреть хотелось, хотя бы и в бестолковом сне, поэтому, как и все в зале, обратилась лицом к огромным двухстворчатым дверям, откуда вышли четыре стражника и красиво разошлись в стороны. Вслед за ними, упругой походкой спортсмена, вошел молодой мужчина в белом вышитом камзоле, белых коротких штанах, белых чулках и туфлях с пряжками. Хм, а красиво. Значит, тут мода на декоративных мужчин, которые косметикой пользуются, как при дворе Людовика XIV? Парики, мушки, белила, румяна и обилие духов? Хотя король и так красавчик, лет тридцати, с каштановыми волнистыми волосами, яркими зелёными глазами, с решительным и волевым лицом. Без парика и без короны.