Ливень смертей обрушивается на когорты! Большинство стрел увязают в дереве щитов и отскакивают от шлемов и пластин панцирей, но многие всё же проникают своими узкими гранёными жалами в смотровые щели, без которых пришлось бы двигаться вслепую. Одни воины падают на колени, оставшись без глаз, и тщетно пытаются избавиться от засевших стрел. Другие умирают на месте, получив удар, проникающий в мозг. На их место тут же становятся другие, но это перестроение пусть на миг, но всё же открывает брешь в ходячей крепости, и в эту брешь немедленно влетают ещё несколько стрел!
Движение «черепах» замедляется, становится неровным. Командиры когорт стараются навести порядок, но ливень стрел непрерывен, и солдаты продолжают падать и падать. Это не может остановить «черепахи», но теперь стройное наступление на «бессмертных» грозит превратиться в хаотичный вал.
Скифские всадники почему-то не иссякают, хоть разведка докладывала о сравнительно небольшом числе степняков. Ах, вот оно что! Выпустив по десятку стрел, скифы описывают широкий круг, огибают войско персов и возвращаются на исходную позицию, чтобы снова атаковать. Поэтому их поток кажется бесконечным. Если бы тяжёлая римская конница не была связана боем с озверевшими парфянами, этот манёвр можно было бы пресечь. Может быть, не разбить наголову, но хотя бы отогнать лёгких и быстрых скифов от когорт. Но сейчас единственно, что римляне могут противопоставить стремительным стрелкам, это собственных лучников и пращников, искусство которых намного слабее скифского. Пустить же свою лёгкую конницу, наперерез степнякам, это было бы всё равно, что выставить новобранца против гладиатора. Да и поздно уже…
Скифы исчезли также внезапно, как и появились. Измученные обозлённые римляне не сразу поняли, что из пылевого облака, стеной вставшего между двумя армиями по ним больше никто не стреляет, но обрадоваться они не успели.
То, что выступило из этой пыли, заставило открыть рты самых опытных ветеранов. Давно поступь македонской фаланги не сотрясала поля сражений обозримого мира, но самым странным было то, что сейчас этот строй держали те, чьих предков когда-то опрокинули воины великого Александра! Но куда же подевались плетёные щиты «бессмертных», и почему они идут, вложив мечи в ножны?
Теперь персы шли под прикрытием больших квадратных щитов, почти в рост человека. Щиты эти были тяжёлыми, прочными и неудобными для фехтовального боя, но их было легко поставить на землю и укрыться за ними, как за стеной крепости. Но сейчас «бессмертные» были в движении, а щиты их плотно смыкались в сплошную непроницаемую преграду. Но не это несло угрозу израненным римским когортам, а то, что в руках у наступающих персов были сариссы!
Длинные тяжёлые копья, которые несли сразу несколько человек, положив древки друг другу на плечи, дружно ударили широкими и острыми, как мечи наконечниками, и взломали панцири римских «черепах»! И дрогнули солдаты непобедимой империи, и отступили передние, внося хаос в когорты, идущие сзади, а многие приняли смерть от ужасных копий, способных остановить боевых слонов.
Тогда «бессмертные» выхватили свои знаменитые мечи, пробивающие любые панцири, и пошла резня! А в это время скифы, присоединившиеся к парфянам, добивали тяжёлую римскую конницу. Лёгкой коннице римлян было приказано отступить, чтобы сохранить хоть что-то от армии прославленного стратега Публия…
.......................................................................
Андрей «отпустил» прошедшую перед глазами картину военной катастрофы разыгравшейся в эпоху римской античности и задумался. Сейчас больше всего его поражало не то, что он видел неизвестные миры и сюжеты из прошлого, а то, как он себя ощущал при этом. А ощущал он себя богом, не меньше! Пусть не Творцом-Создателем, но чем-то вроде языческого бога, способного повелевать какой-нибудь стихией.