Сима была попроще, но, глядя на сестру, старалась ей во всем подражать, отдавая в их тандеме пальму первенства ей.

– Совсем не нравится, Сёма! – в тон ей ответила Сима. – Надо положить этому конец, иначе мы, чего доброго, отощаем! – она повернулась к Пуху: – Что ты хотел узнать, несносный Котенок?

Пух подошел к Кошкам поближе и начал проникновенно говорить:

– Я остался рано без родных, и ничему не успел научиться. Я не знаю, как надо вести себя в обществе, как правильно реагировать на ласку Хозяйки, даже как подружиться с вами я тоже не знаю! Но я очень хотел бы, чтобы и у меня была семья…

– Как тебе это нравится, Сима? – перестала умываться Сёма. – У него, видите ли, нет семьи! Подумаешь, беда какая! Вот когда меня назвали мужским именем Семён, решив, что я кот, вот это действительно была беда! А ведь мне с этим всю жизнь приходится мириться… – и она сердито зафырчала.

– Ты не права, Сёма! – первый раз в жизни возразила сестре Сима. – Мальчику необходимо кое-что объяснить. – Она ленива потянулась. – Слушай и запоминай: в этом доме главные – мы с сестрой! Хозяйка Вера нам прислуживает. За это мы иногда ее поощряем: даем полюбоваться нашей шерсткой и немного ее погладить. Время от времени сюда прилетают Вороны и Сороки – тоже пытаются навязаться к нам в друзья, но мы их не любим. Сороки – слишком болтливы, а Вороны – вообще воровки!.. Есть еще Голуби, но мы с ними не связываемся – они глупы, жадны и поодиночке не летают…

– Расскажи ему, сестра, как мы проводим досуг! – важно вставила Сёма. – Пусть мальчишка приобщается!..

И Сима рассказала, что они не всегда ночуют в своих шикарных домиках. Иногда по ночам они выходят погулять на балкон, где «наслаждаются тишиной и свободой». Но для этого надо подняться по шторе к форточке, которая всегда открыта, затем пролезть в нее и спрыгнуть на балкон. Гораздо сложнее совершить обратный путь, но, «если потренироваться, ты тоже сможешь это сделать так же ловко, как мы с сестрой!»

Пух, общаясь с Симой и Сёмой, и сам не заметил, как втянулся в эти отношения. Он стал более открытым, ведь теперь мог делиться своими мыслями с сестрами. А они после той беседы с удовольствием взяли над ним шефство. Видимо, у них тоже сработал нерастраченный материнский инстинкт, и к Пуху они стали относиться почти как к сыну. Особенно в этом усердствовала Сима. Уступая во всем сестре, она, хотя бы по отношению к Пуху, хотела почувствовать себя главной. И она старательно опекала Котенка во всем.

Кошки научили его многому: как правильно подойти к Хозяйке, чтобы дополнительно получить что-нибудь вкусненькое; как не раздражаться, когда Хозяйка тискает тебя в своих объятиях; как стащить что-нибудь со стола и при этом не попасться; как сделать вид, что тебе безумно интересно, когда перед твоим носом трясут бантиком; как заставить себя бегать за паршивым клубком с нитками, когда тебя клонит в сон… Словом, это была настоящая кошачья школа жизни!

Прошло уже достаточно времени с тех пор, как Пух поселился у Верочки. Он подрос и окреп. Его шерстка стала лосниться и отливать «благородным металлическим блеском», как говорила Хозяйка. А ослепительно белые лапки очень эффектно смотрелись на фоне его темно-серого окраса. Но Пуху становилось все более тесно в небольшой квартире Верочки, ему хотелось свободы. С завистью он смотрел на своих старших подруг, которые совершали ночные прогулки на балкон.

Пух как-то поинтересовался у Кошек, почему они выходят гулять исключительно ночью? Ведь запретов на дневные прогулки не было! На что Сёма ему снисходительно ответила: «Мой мальчик, мы с сестрой не нуждаемся ни в чьем разрешении! Мы гуляем, когда и где нам вздумается!»