Все шло как обычно: утолив первую страсть, мы лежали на перинах, болтая о разных глупостях. Мы молоды и здоровы – чего еще нужно для счастья? Внезапно Ульрика прижимает палец ко рту, мы замолкаем и слышим, как с нижнего этажа охотничьего домика доносятся стоны приближенных госпожи Спаре. Услышанное нас так забавит, что от смеха мы едва не падаем с кровати.

– Интересно, они там не меняются? (Упс! Я что, сказал это вслух?!) Ульрика смотрит на меня с непонятным выражением на лице, и один рогатый знает, что за мысли бродят в ее хорошенькой головке.

– А вот это уже не Лелик с Болеком!

Со двора явно слышен стук копыт от нескольких лошадей и приглушенная ругань на шведском. Ульрика, совершенно не стесняясь своей наготы, вскакивает с постели и аккуратно выглядывает в окно.

– Вот проклятье! Принесла же его нелегкая!

– Кого именно принесла, моя прелесть? О, ты, наверное, сейчас представишь меня достопочтенному господину Спаре?

– Если бы! Господин Спаре достаточно благоразумен, чтобы заблаговременно оповещать меня о своем приезде. Все гораздо хуже: это мой брат со своими головорезами.

– Карл Юхан? Вот уж некстати!

– И не говорите, ваша светлость! А знаете что, прячьтесь. Я поговорю с ним – вряд ли он задумал здесь ночевать.

Что же, пожалуй, Ульрика права. На ходу натягивая штаны и сгребая остальную одежду и оружие, я прячусь в небольшой комнатке, смежной со спальней. Ульрика тем временем набрасывает на себя нечто вроде халата и собирается выйти со свечой в руках, когда дверь распахивается и в комнату вваливается молодой ярл Юленшерна собственной персоной. «А он изрядная свинья!» – приходит мне в голову мысль.

– Доброй ночи всем присутствующим! Надеюсь, я тебя не потревожил, сестренка! – громко и развязно приветствует он Ульрику. – Тебя и того господина, ради которого ты торчишь в этой развалюхе, вместо того чтобы блистать при дворе!

– Пфуй! Какая ты грязная скотина, Карл! И чего тебе только понадобилось здесь в такое время?

– Ты не рада видеть своего единственного брата? Или я помешал тебе наставлять рога этому старому дураку Спаре? Не тревожься, я ненадолго. Только узнаю последние новости, и можешь развратничать далее.

– Какие еще новости?

– Ты знаешь какие! Я хочу знать, не подавали ли жалобу королю эти чертовы голландские торгаши! Если подавали, то ты не можешь этого не знать!

– Если бы они ее подали, то не сомневаюсь, что тебя уже схватили бы и повесили, как ты того заслуживаешь! И уж я бы не пролила ни одной слезинки по такому отпетому мерзавцу, как ты!

– Ах, вот ты как заговорила, маленькая дрянь! А когда-то тебе нравились мои объятья и поцелуи.

– Замолчи, скотина! Это неправда, неправда, неправда!

– О, это еще какая правда! А что ты так нервничаешь – боишься, что о нашей маленькой тайне узнает твой любовник? Кстати, где он прячется? – с этими словами ярл стремительно подошел к двери в мое убежище и распахнул ее. – Где, здесь или под кроватью…

Этими словами Карл Юхан подавился, поскольку прямо в лоб ему смотрели стволы моего допельфастера. Одеться я не успел, а вот заряженные пистолеты у меня всегда под рукой.

– Какая неожиданная встреча, не правда ли? Знаете, Карл Юхан, меня достаточно сложно удивить, но у вас получается. То, что вы пират и вор, я знал и раньше, но вот о том, что вы такая низкая дрянь, даже не подозревал. Назовите мне хоть одну причину, чтобы я не прострелил вам голову.

– Э… во дворе мои люди, их пятнадцать человек!

– Вы знаете, дорогой ярл, мне приходилось слышать, что в английских колониях в Новом Свете есть такая поговорка: «Если ваш мушкет на дюйм дальше, чем вы можете дотянуться, то у вас нет мушкета!» Забавные ребята эти английские колонисты, не находите?