На рынке под закрытие народа было поменьше, но Фыся всё равно втиснулась между Стручком и Луковкой. У охотника от такого соседства чуть коленки не подогнулись, но в следующую секунду он, наверное, вспомнил про соседскую бабку, и выпрямился, изображая гордого и смелого. Луковка давилась в кулачок.

— С чего начнём? — спросил охотник неровным голосом, косясь на мелкую. — С фруктов?

— Лучше с мяса, — сжалилась над обоими Луковка. — Тогда сразу можно будет Фысю отпустить домой.

— Мясо! Домой! — одобрила брониана, заставив охотника вздрогнуть.

— Ну, — он огляделся поверх голов, — вон мясной лоток.

Лоток оказался весьма знатным — в три обычных ширины. Были там и разные птицы, и бараньи части, и коровьи, даже свинину Луковка увидала, судя по копытцам, а в загоне за прилавком блеяло мясо на ножках. Фыся уставилась туда, как заворожённая.

— А живой… сколько? — просипела она.

— Ягнёнок два дуля, козлёнок четыре, телёнок десять! — радостно сообщил торговец.

Пришлось объяснить Фысе, сколько тилей составляют дуль. Ей не понравилось.

— До-орого, — заканючила она.

Луковка в целом была согласна. У неё в деревне таких цен и близко не было. Но тут всё же город, всё дороже. Она вон матери боялась писать, сколько за съём дома платит, а ведь это за казённый счёт!

— Да ладно, где дорого! — выпятил грудь Стручок. — Нормальная цена!

— Так точно, так точно, — залебезил торговец. — У нас цены очень хорошие, больше таких во всём городе не найдёте!

Врёт, подумала Луковка, но встревать не стала, да и торговец отвлёкся на более сговорчивого покупателя.

— А мне дорого, — упёрлась Фыся. — Мои деньги. Другое мясо есть?

Они прошли глубже, подальше ото входа на рынок. Здесь живое мясо скинуло по дулю, но Фыся всё ещё сомневалась. Людей здесь тоже было погуще, и кошка оказалась зажата между Луковкой и Стручком, отчего последний бледнел, синел и заикался, постоянно следя, где находятся Фысины руки. Нормальные человеческие руки с аккуратными ноготочками, что ему не нравилось? Правда, великоваты они для такой маленькой девочки.

— Телятина высший сорт! — заливался соловьём торговец. — Красавица, хочешь, отрежу кусочек, попробуешь?

Фыся облизнулась, превратила полруки в лапу и срезала с сочного окорока тонкую ленточку, тут же отправив её в рот, только клыки сверкнули. Хозяин даже заметить ничего не успел, а Стручок пошатнулся. На мордочке Фыси расцвело удовольствие.

— Ну как, будете брать? — подгонял их торговец. — Окорок или грудинку? Вырезка есть…

— Дорого, — отрезала Фыся, разом помрачнев.

— Да как же ж…

— Богатый хозяин, — обратился к нему неверным голосом Стручок. — Всё хорошо, я заплачу. Давайте телёнка и… — он обвёл мечущимся взглядом мясной прилавок, — трёх лебедей.

Лотошник засуетился, собирая заказ.

— Ты заплатишь? — с подозрением спросила Фыся, оглядывая охотника, как не очень аппетитную добычу.

— Ну, — тот выдавил жалкую улыбку, — я… это… виноват… С меня причитается.

Фыся тряхнула ухом под платком и взглянула на него уже как на аппетитную добычу.

— И часто ты будешь виноват?

— Я нет! Нет! Я… Я выучил свой урок! — затрепетал Стручок.

Луковка всё-таки расхохоталась, но в шуме толпы на неё не обратили внимания.

— А я не-ет, — гнусаво проныла кошка. — Из-за тебя!

Стручок позеленел, став действительно похожим на своё прозвище.

— Хо-хо-очешь, я тебя отведу к-к-к друзьям на ферму? Они тебе д-дешевле продадут.

— Да? — обрадовалась Фыся. Потом задумалась. — А ружьё у них есть?

— И не собираются ли они его применять против мирных сограждан другого вида? — уточнила Луковка.