– Э… госпожа Эль! Какая встреча!

– Не мудри, дружок. Притворство – не твое. Говори сразу, зачем за мной следил, и тогда останемся друзьями. Так, что поведаешь?

– Э…

– Не тяни, Безухий. Я тебя вообще давно приметила и знаю, что к чему, но желаю от тебя услышать признание.

На лице мужика обозначилась борьба мысли и подозрительности, но в затяжных сражениях этот пират не был силен никогда, потому быстро решил влепить правду.

– Ястреб приказал. Велел разведать, как ты здесь устроилась. Вот я и того…

– А как он сам? – Развернулась все к тем же рядам птичников, зная точно, что Безухий последует за мной. Он так и сделал и нисколько не отстал.

– Лютует. – Выдохнул пират с шумом, желая передать и дыханием и еще выражением лица, как они там настрадались за те сутки, что я оставила корабль. – А ты к нам не собираешься, нет?..

– Игрушкой вашего капитана – нет. Но ты это ему не передавай.

– Сам знаю – не дурак! Мне еще зубы дороги. Хотя бы те, что остались надо бы сохранить.

– Вот, вот! Не стоит. А скажи ему, что детка его, мол, грустная ходит, но родственники взялись устроить ей спокойную и счастливую жизнь.

– Это как?! – Округлил пират глаза.

– Что услышал, мол, как старушка дуэнья чирикала что-то про осеннюю ярмарку невест.

– Это как?!

– У тебя заело, что ли, Безухий? Обыкновенно, знаешь ли! Допустим, ты подкрался к наемному экипажу, в котором я проезжала вон с той старой леди. – И кивком указала на пристроившийся в тени тарантас, в котором задремала к тому времени тетка Габи.

– Не про то сказал. – Обиделся мужик. – Что я ловок в слежке и подслушивании, капитан и так знает. Я не понял другое совсем. Как так они тебе судьбу хотят устроить? Замуж что ли выдать?

– Конечно! – Я и сердилась и умилялась от этого человека. – А зачем еще устраивают ярмарку невест?!

– Прямо так, ярмарку?.. Как вон телок тех?.. Ну и дела творятся у богатых!..

Вот с кем я говорила? Забыла, из кого была набрана команда Ястреба. Задумалась о своем, а в итоге разговор мог увести далеко.

– А тебе и не надо особенно ничего понимать, Безухий. Просто передай, как бы между прочим, что услышал такие слова. Какие-то невесты, ярмарка, бал, и речь шла про осень. Все понял?

– Сказал же, не дурак!

– Это я знаю. И твои умственные способности, Безухий, всегда ценила высоко.

– Чего?!!

– Тьфу! Если умный, то три слова уж точно не забудешь, понял? Невеста! Ярмарка! Осень! Все, можешь идти. Дальше ничего интересного со мной не произойдет. Сейчас куплю клетку, сяду в наемный тарантас и поеду к дяде. Дом ты, конечно же, разведал?..

– Обязательно!

– Отлично. И тогда, прощай.

– Стой! А…как там Питер? Дружок мой? Если бы не эта славная птица, то проткнул бы мне спину кинжалом тот урод при последнем штурме. Помнишь то сражение, госпожа Эль? Ты тогда обернулась ястребом и помогла капитану, а Питер – мне.

– Такое, вряд ли, когда забудется.

– Да. Так как там мой друг отважный попугай?

– Нормально. Комнату мою обживает. Вот договорились с ним, что иногда станет забираться в клетку, чтобы некоторых нервных особ не доводить. – Снова качнула головой в сторону тарантаса.

– Непросто вам с ним придется, так думаю. Вы у нас птицы вольные! А может, все-таки…

– Нет, Безухий. Уже сказала, что на «Стремительный» мы не вернемся.

– Жаль, жаль! Ну, передавай привет птице!

– Договорились.

На этом мы действительно расстались. Безухий буравчиком внедрился в толпу и растворился в ней, а я решила закончить дело с покупкой клетки. Что и сделала в следующую же минуту. А потом вернулась к экипажу. Но вот когда в него забралась, поняла, что полуденный зной серьезно разморил мою дуэнью. Она ничуть не проснулась от покачивания тарантаса, когда тот тронулся в путь. И мне на ум тогда пришла новая мысль.