– С какой стати? Идите к лекарям! – Атрелла попыталась избавиться от кошелей. Фардвы ж не удержатся и раззвонят по всему миру, что какая-то девушка-недоучка им сделала такие агрегаты… нет уж. Но фардв обеими руками прижимал мешочки с деньгами к ее коленям.

– Да ты… – фардв видимо хотел сказать, что такая работа стоит не одну сотню литов – рыжих, но осекся. – Мы никому, клянемся. Мы ж имени твоего даже не знаем. И не спрашиваем. И забудем все.

«А вот это хорошая идея!» – подумала лекарка, – как это мне самой в голову не пришло.

Лицо Атреллы приняло выражение холодной решимости. Она посмотрела на фардва-воришку: – Садись рядом с братом!

Тот послушно сел и сложил руки.

Она, действуя обеими руками, кончиками пальцев прикоснулась ко лбам фардвов, и те мгновенно погрузились в сон, затем пролетела по участкам их быстрой памяти, удаляя все свои образы и впечатления. Тут же послала брату импульс на расширение артерий в малом тазу. И, запустив мозги фардвов на легкий сон и пробуждение, переложила кошели им на колени, а сама пересела на другую лавку, так, чтобы видеть мошенников, но они ее не видели.

Теперь братцы проснутся и ничего не будут помнить. И единственный вопрос их озадачит – как они тут оказались, если в начале поездки занимали передние места?

За спорами-разговорами время пролетело. Через лобовые окна салона в снежном мареве виднелись городские огни – Ганевол! Атрелла чуть повернула голову. Фардвы пришли в себя и удивленно рассматривали кошели на коленях. Оглядывались, спрашивали друг друга – что они забыли в хвосте дилижанса и почему сидят спиной к движению? Ответов у них не находилось, об Атрелле они не вспоминали, ибо нечего было вспоминать. Пассажиры-люди спали и ничего происходившего не слышали и не видели.

Дилижанс покатился по городским улицам. Атрелла взяла сумку, спустилась по лестнице и постучала в отсек водителей. Из двери высунулась все та же бородато-рыжая физиономия.

– Чего те? Скоро приедем.

– Да я понимаю, подскажите мне недорогую гостиницу, до утра… – она невольно перешла на стиль фардвов, – перекантоваться.

– Я не справочная, – грубовато ответил рыжий .

Он хотел уже закрыть дверь, но Атрелла умоляюще поглядела на него:

– Вам что, трудно? Я же не местная.

Рыжий полукровка, по видимому, был не конченый нэреит, как говаривал папа Витунг про тех, кто бесплатно пальца о палец не ударят в ответ на просьбу, смягчился:

– Ладно. Дилижанс остановится на портовой площади. В те гостиницы, что выходят на нее, не суйся – обдерут. Иди на улицу Канатную, и там увидишь таверну «Баркас». Хозяина зовут Жабель Дохлый.

Атрелла удивилась, лицо приобрело жалобное выражение – это же подстава! Она так назовет хозяина, а он обидится и ее зарежет. Рыжий сжалился второй раз:

– Нет, это его кличка в порту, на самом деле его зовут Жабери́н Дохола́н. Скажешь, что ты от Ла́рика из клана Грами́лин, он меня знает. Ну, а дальше сама разберешься.

– Дорого у него?

– Вообще он скряга, комнату снять на ночь – везде два нюфа, он ломит четыре, если согласишься не торгуясь, может поселить в сущем отстойнике, потому бейся за каждую монету, он уважает бережливых.

Атрела спросила, стараясь не выдать голосом тревоги:

– Он нэреит?

Ларик усмехнулся.

– Как все, нормальный дядька. В эту гостиницу всю жизнь вложил. Я его с детства знаю, клан Дохолан с нашим дружен с давних времен. А вообще там прилично – белье свежее, цветы в номерах.

Напарник в кабине рявкнул:

– Лар, харе трепаться! Подъезжаем!

Рыжий Ларик схватил Атреллу и потащил наверх, она не отбивалась. Он отпустил девушку, пихнул ее к лавкам.