Случилось так, что любопытство публики удовлетворено было лишь частично, и вот сейчас, на этих страницах, впервые будет открыта вся правда.

Во вторник, 12 марта, господин Жербуа получил обычное по виду письмо, в котором содержалось приглашение прийти в Земельные кредиты.

В четверг, в час дня, он сел на поезд, уходивший в Париж. А в два часа ему уже вручили тысячу купюр по тысяче франков.

Пока господин Жербуа дрожащими руками пересчитывал купюру за купюрой, ведь эти деньги – выкуп за Сюзанну, – двое сидели в машине, стоявшей в некотором отдалении от парадного входа. У одного из них седеющие волосы и выразительное лицо контрастировали с одеждой и повадками скромного клерка. Это был старший инспектор Ганимар, старина Ганимар, извечный враг Люпена. Ганимар говорил инспектору Фолянфану:

– Недолго нам осталось ждать… не пройдет и пяти минут, как мы увидим нашего дорогого… Все готово?

– Абсолютно все.

– Сколько нас?

– Восемь человек, двое на велосипедах.

– И я, которого можно считать за троих. Этого достаточно, но не слишком. Никоим образом нельзя упустить Жербуа… если упустим… пиши пропало: он встретится с Люпеном, они, конечно же, должны были где-то назначить свидание, обменяет мадемуазель на полмиллиона, и игра будет сыграна.

– Но почему же этот человечек не действует заодно с нами? Все было бы так просто. Приняв нас в свою игру, он сохранил бы весь свой миллион.

– Да, но он боится. Если он попробует посадить того в тюрьму, он не получит дочери.

– Кого того?

– Его.

Ганимар произнес это слово слегка боязливо и таким серьезным тоном, будто говорил о существе сверхъестественном, чьи коготки уже почти коснулись его.

– Это довольно забавно, – разумно заметил Фолянфан, – мы должны защищать этого человека против его воли.

– С Люпеном мир перевернулся, – вздохнул Ганимар.

Прошла минута.

– Внимание, – сказал он.

Выходил господин Жербуа. В конце бульвара Капуцинок он свернул на бульвары, пошел по левой стороне. Он медленно удалялся, шел мимо магазинов, рассматривая витрины.

– Слишком спокоен наш клиент, – сказал Ганимар. – Человек, в кармане которого лежит миллион, не может быть таким спокойным.

– Что он может сделать?

– О, ничего, по всей вероятности… Не важно, я все равно начеку. Люпен – это Люпен.

В ту же минуту господин Жербуа подошел к киоску, купил газету, взяв сдачу, перевернул страницу и на ходу, держа в вытянутых руках газету, принялся ее читать. Вдруг одним прыжком он подскочил к машине, стоявшей у тротуара, и сел в нее. Мотор был заведен, потому что автомобиль рванул в одну секунду, объехал площадь Мадлен и скрылся из виду.

– Черт побери! – вскричал Ганимар, – еще один трюк в его духе!

Он устремился вперед, за ним бросились остальные, все они бегали по площади Мадлен.

И вдруг Ганимар рассмеялся. В начале бульвара Мальзерба стоял тот самый автомобиль, что-то в нем испортилось, и господин Жербуа выходил из него.

– Быстро, Фолянфан… шофер… может, это тот самый Эрнест.

Фолянфан занялся шофером. Его звали Гастон, он был служащим Общества автомобилей и фиакров; его наняли десять минут назад, некий господин остановил его и попросил ждать с включенным мотором, пока не появится другой господин.

– А второй клиент, – спросил Фолянфан, – какой адрес он вам дал?

– Никакого адреса… «Бульвар Мальзерба… улица Мессины… чаевые в двойном размере…» Вот и все.

А тем временем, не теряя ни минуты, господин Жербуа сел в первую подъехавшую машину.

– Шофер, станция метро «Пляс-де-ля-Конкорд».

Учитель вышел из метро на площади Пале-Руаяль, подбежал к еще одному автомобилю и доехал до биржи. Второе путешествие на метро, затем улица Вилье и третий автомобиль.