К тому же я чувствовал, что мои грезы отнюдь не смущают мисс Нелли. Ее веселые глаза словно поощряли меня, а нежный голосок давал надежду.

И вот, вплоть до последней минуты, мы льнули друг к другу, облокотившись на фальшборт, а расплывчатая линия американского берега становилась все ближе.

Обыски были прекращены. Все ждали. Пассажиры и первого класса, и нижней палубы, где теснились эмигранты, ждали той торжественной минуты, когда будет решена неразрешимая загадка. Кто из нас знаменитый Арсен Люпен? Под чьим именем, под каким обличьем он скрывается?

И вот настала эта великая минута. До конца своей жизни я буду помнить ее во всех мельчайших подробностях.

– Как вы бледны, мисс Нелли, – обратился я к спутнице, опиравшейся на мою руку и, казалось, готовой вот-вот упасть в обморок.

– Но и вы переменились в лице! – ответила мне она.

– Подумать только! Нас ждут такие захватывающие мгновенья, и я счастлив, что испытаю эти эмоции подле вас, мисс Нелли. Мне кажется, что эти воспоминания тоже не изгладятся у вас из памяти…

Она слушала меня, взволнованная, с трудом переводя дыхание. Спустили трап. Но прежде чем нам было позволено ступить на него, на борт поднялись таможенники, люди в форме, носильщики.

Мисс Нелли прошептала:

– Я не удивлюсь, если Арсен Люпен сбежал с корабля во время плавания.

– Возможно, он предпочел смерть бесчестью и бросился в Атлантический океан, чтобы избежать ареста.

– Перестаньте шутить, – ответила она с раздражением.

Внезапно я вздрогнул, она спросила, в чем дело, и я ответил:

– Видите того пожилого невысокого господина, который стоит у нижней ступеньки трапа?

– С зонтиком и в сюртуке оливкового цвета?

– Это Ганимар.

– Ганимар?

– Да, тот самый знаменитый полицейский, который поклялся, что самолично арестует Арсена Люпена. Теперь ясно, почему на корабль не поступало никаких сведений с земли. В расследование вмешался Ганимар, а он не любит, когда суют нос в его дела.

– Значит, Арсена Люпена наверняка схватят?

– Как знать? Похоже, Ганимар видел его только в гриме и переодетым. Разве что ему известен его псевдоним…

– Да, – сказала она с безжалостным любопытством, присущим женщинам, – как бы я хотела присутствовать при его аресте!

– Подождем. Арсен Люпен уже наверняка заметил своего противника. Он постарается выйти в числе последних, когда старик устанет и его взгляд потеряет проницательность.

Пассажиры начали сходить на берег. Ганимар стоял с равнодушным видом, опершись на зонт, и, казалось, не обращал никакого внимания на толпу, хлынувшую по трапу, огражденному перилами. Я заметил, что один из членов команды стоит у него за спиной и время от времени что-то ему сообщает.

Мимо него прошли маркиз де Равердан, майор Расен, итальянец Риволта и многие-многие другие… Я увидел, как к нему приближается Розен.

Бедняга Розен! Казалось, он так и не оправился от своих злоключений!

– Все-таки это, наверное, он, – сказала мне мисс Нелли. – Как вы думаете?

– Я думаю, было бы забавно сфотографировать Ганимара и Розена вместе. Возьмите мой фотоаппарат, у меня заняты руки.

Я передал ей фотоаппарат, но было поздно. Офицер нагнулся, шепча что-то на ухо Ганимару, тот слегка пожал плечами, и Розен прошел мимо него.

Господи, но кто же тогда Арсен Люпен?

– Да, – произнесла она вслух, – кто же он?

На борту оставалось лишь два десятка пассажиров. Она по очереди оглядела их, смутно опасаясь, что он не входит в число этих двадцати.