Впрочем, я не успеваю прочувствовать магию момента и то, как в районе моей груди распускаются цветы. Поскольку меня сбивает чей-то женский вскрик.

Наше трио, застрявшее в конце «колонны», молча переглядывается и устремляется вперёд.

Сперва я не могу разобрать, что происходит. Но когда начинает дрожать земля, а присутствующие застывают, как будто кто-то поставил их на паузу. Я, наконец, могу разглядеть, как один из слуг, перепачканный пеплом, сидит чуть поодаль от дороги. И с ужасом наблюдает, как из-под земли проступают кроваво-красные нити, похожие на кровеносные сосуды, и змеями ползут к нему.

Больше всего в этой ситуации меня потрясает то, что остальные стоят и просто смотрят, как это мелкое и длинное нечто впивается в его тело. И под душераздирающие крики начинает пульсировать и разрастаться, словно они из этого бедного паренька выкачивают кровь.

— Вы что стоите истуканами! — кричу от возмущения и бегу, чтобы помочь обычному. — Помогите же ему! — призываю к рассудку, но встречаю лишь осуждение и непонимание на лицах.

— Остановись! — перехватывает меня за талию Никасис и прижимает к себе. Но я вырываюсь и всё равно бегу к тому, на чью жизнь всем совершенно до лампочки.

Как же так? Если со мной что-то подобное случится, они меня тоже бросят на произвол судьбы? Немыслимо! Как можно с таким безразличием относиться к чужой жизни, которую ты можешь спасти, стоит только протянуть руку помощи?!

А ведь этот парень ещё какое-то время назад услужливо натирал всем ботинки и сгружал хозяйские сундуки. И именно такой благодарности он заслужил? Чтобы его вот так бросили умирать?

Падаю на колени, помня, что нельзя сходить с дороги. Тянусь к нему, предлагая ухватиться за руку.

Мне больно видеть то, с каким страхом и непониманием он смотрит на меня, словно успел смириться со своей участью. Но всё же тянет ко мне руку, которая в считаные секунды становится мертвецки-бледной.

Когда понимаю, что остальные и не намериваются помогать нам, хватаюсь за колесо небольшой тележки, стоящей рядом. Напрягаюсь изо всех сил и начинаю тянуть слугу к себе.

Капилляры в его серых глазах лопаются, отчего белок заливает кровью, кожа сморщивается на глазах, превращая молодое тело в старческое, а русые волосы вмиг обретают седой цвет.

Хоть увиденное потрясает меня до глубины души, я всё равно продолжаю тянуть его на себя.

— Отпусти его! — кричит Тринадцатый и ровно в этот момент земля под слугой исчезает, и он срывается вниз, утягивая меня за собой.

Широко распахиваю глаза от поглощающего меня ужаса.

Там, внизу, нас встречает огромная пасть червеобразного чудовища со множеством рядов острых зубов, которые он демонстрирует нам, раскрывая свою смердящую глотку-пищевод всё шире и шире.

И что… именно вот так я умру? Именно так закончится моё «приключение» в Осень?

Мама, папа, простите, что я вас ослушалась и попёрлась к себе домой, а не пошла к вам, как было велено.

Бывший… иди к чёрту и гори в аду!