Кроме диспетчерской, перевалочной и станции «…заводов», сейчас на орбитах разной высоты вокруг Марса крутились еще несколько десятков астероидов, выкупленных разными корпорациями, но пока еще не пристроенных к делу. По большей части – это как раз и были железосодержащие руды. Возможно, ценные, особенно здесь, но только если кто-то, наконец, научится их обрабатывать прямо на орбите Марса, в условиях отсутствия всего и вся.

К этому можно было прибавить наблюдательные спутники Агентства, спутники связи Агентства, частные спутники разных корпораций, проводящие с орбиты изучение поверхности.

В общем, вокруг Марса, в принципе, кипела жизнь.

После введения временного моратория на присутствие людей на поверхности все корпорации волей-неволей должны были заниматься изысканиями с орбиты, отправляя вниз только автоматические зонды. А Агентство не имело ни малейшего желания позволять хотя бы минимальные поблажки до тех пор, пока не закончится бомбардировка планеты ледяными, ну и прочими астероидами. Спускать людей вниз было слишком опасно.

Марс даже сейчас буйствовал. Внизу что-то взрывалось, вскипало и затухало, по поверхности проносились ураганы, многокилометровые тайфуны можно было увидеть даже с орбиты. Еще недавно тихая замерзшая планета стонала под ударами, просыпаясь, хоть и очень медленно.

И традиционный вопрос о температуре на поверхности появился не просто так. Это тоже был важный параметр, следующий за высотой воздушного слоя. Считалось, что двадцати километров эффективной атмосферы, нуля градусов по Цельсию и хотя бы предварительной готовности к спуску основных игроков достаточно, чтобы начать переход к наземной части операции.

До этого было пока далеко. А многих из ученых (особенно на Земле) вообще волновало отсутствие магнитного поля планеты как такового. Постоянно приходилось слушать страшилки по поводу того, как губительно для организма человека длительное существование вне магнитного поля Земли или аналогичного.

Теперь Михась предпочел бы, чтобы температура повышалась побыстрее. С одной стороны, он готов был продолжать таскать астероиды из пояса, с другой – раз уж он заработал на этой активности все, что мог, то хотелось еще и увидеть результаты своей работы.

В этой жизни, а не в следующей.

Михась не отвечал на звонки, хотя его, конечно же, хотели поздравить все, кто только мог до него дотянуться.

Он был просто не готов к такому резкому перепаду в объеме общения. Еще недавно он мог просто молчать неделями, не обмолвившись словом даже с компьютером, а тут ему пришлось общаться сразу со всеми.

Пока что ему хватало диспетчеров. Остальным приходилось оставлять свои поздравления в записи. Приближаясь к Высокой (из-за того, что Агентство расположило базу на высокой орбите, за ней так и прилепилось это название, правда, только среди шахтеров), он включал то одну запись, то другую. Просто, чтобы убить время ожидания стыковки.

К тому же с минуты на минуту его посылка должна была войти в тонкую атмосферу Марса, и Михасю было крайне интересно на это посмотреть. Честно признаться, он любил смотреть на то, как его астероиды сгорают, растворяются в атмосфере. А тут – такой шанс, ведь это должен был быть первый из доставленных им астероидов, который вообще долетит до поверхности. Наверное, даже ударится, оставит небольшой кратер. Наверное, можно даже попросить, чтобы кратер назвали его именем. Все-таки его же астероид, а с именованием примечательностей на поверхности сейчас пока что было легко.

Астероид вошел в низкую атмосферу Марса. Сейчас эффективную высоту атмосферы подняли километров до десяти, дальше она становилась настолько разреженной, что можно было считать себя уже в открытом космосе. Эффективную высоту считали по простому параметру – высота 80 % газообразной массы. Углекислый газ, который все еще не растаял на полярных шапках, в расчет не шел.