Моим героем и спасителем, как это ни смешно, оказался директор. Дверь отворилась и на пороге, во всей своей некромантской красе, стоял Хэмвок.

– Инэй, я могу узнать, почему я должен разыскивать тебя по всей академии?

– Даже не знаю. Почему? – не моргнув глазом нагло спросил магистр, прокладывая моим телом себе путь сквозь студентов. Те охотно расступались, опасливо косясь на директора.

Добравшись до дверей, Фьяллар, не сбавляя скорости, уже собрался таранить мной Хэмкона, чуть не доведя меня тем самым до сердечного приступа. К счастью, директор посторонился, выпуская нас в коридор.

– Так что у тебя за неотложное дело? – поинтересовался магистр.

– Что ты сделал с Вирсом? Я велел ему найти тебя с четверть часа тому назад. Я жду, тебя нет, и он не возвращается, – вместо ответа спросил Хэмкон. Вирс был личным умертвием нашего директора, уже когда я поступила в академию, и служил ему верой и правдой не один год. Его и еще с полдюжины таких же счастливчиков, живущих в академии, использовали для передачи сообщений преподаватели и изредка студенты выпускных курсов, из тех, что посильней и посмышленей.

– Понимаешь ли, Огден, – опечалился целитель, – тут такое дело…

– Что ты сделал?

– Я его случайно упокоил, сам не знаю, как так получилось. Я всего лишь хотел на его примере показать студентам, как правильно накладывать руки при тяжелых ранениях, – признался магистр, поспешно пояснив, – я как раз начал занятие, а он так вовремя появился.

– Инэй… – И такой укор слышался в голосе директора, что даже мне стало стыдно. Мне, но никак не Фьяллару.

– Мне его очень жаль. Правда. Но изменить ничего уже нельзя. Так что давай перейдем сразу к делу. Зачем ты меня искал?

Хэмкон промолчал, выразительно глянув на меня.

– Даже не думай, – предупредил его магистр, – если я оставлю ее там одну, то она сиганет в окно.

– Отпусти студентку, – упрямо потребовал директор. И мне очень хотелось верить, что его требования будет достаточно и меня отпустят на свободу.

– Не могу, Ларс больна, а я как целитель обязан ей помочь.

– Ларс? – Переспросил Хэмкон, присмотрелся ко мне внимательнее и хмыкнул. – Признаться, не узнал. Без паутины в волосах и пыльной мантии вы похожи на добропорядочную студентку.

– Очень гада это слышать, – пробормотала я, ковыряя носком сапога каменный пол и мечтая провалиться сквозь землю.

– В любом случае у нас нет времени, – не слушая меня, продолжил директор, – пусть твоими студентами займется кто-нибудь другой: у нас срочное дело.

– Огден…

– Это не обсуждается, – и проскользнуло в голосе директора что-то такое, что заставило Фьяллара прекратить дурачиться.

– Хорошо, – развернувшись, магистр втолкнул меня обратно в комнату, велев притихшим студентам, – ее исцелить и до конца пары сидеть здесь тихо.

Дверь за мной закрылась с леденящим душу щелчком. Лиран лучезарно улыбнулась, разминая пальцы, а я зареклась ходить к целителям вообще. Ну их. Лучше уж болеть.

– Уууу, – за стол, с глухим стуком опустив деревянный поднос, упал Кемар, – это издевательство над студентами, а ваш магистр просто садист. Его к людям подпускать нельзя.

– Прекрати завывать, – потребовала Вельва, ничуть не тише Кемара опустив поднос на стол. Нагаш сел молча, с противным скрежетом, чуть отодвинув тяжелую лавку.

Пока некроманты рассаживались, устраиваясь поудобнее и продолжая жаловаться на провидение и Фьяллара, я страдальчески морщилась, сжимая пальцами виски. Передо мной стояла пузатая чашка сладкого чая с мятой, на еду смотреть я не могла, а громкие звуки раскаленными гвоздями впивались в мой мозг. Зато простуду как рукой сняло. Уж что-что, а исцелять Лиран умела.