Именно в эзотерической синтетической философии Древнего Египта была сформулирована впервые в метафизике Амона идея о том, что христианство потом квалифицировало как непознаваемость Бога, потому что сущность Бога является непроницаемой для человеческого разума. Бог был трансцендентным, что вытекает из того факта, что он зависит только от самого себя, что он не имеет рождения, что в общем не существует бога, который мог бы его сотворить, что у него нет родителей, которые произвели его на свет. Попросту он начал существовать и это начало его тайны, его божественная сущность непроницаема, проникновение в его божественную сущность равнозначно для человека смерти43. Нельзя не привести здесь знаменитого тезиса из Книги Исхода, в которой Бог говорит Моисею: «Человек не может меня увидеть и жить далее».

Однако современная философская мысль оказалась способной раскрыть сущность «начала» существования трансцендентного бога древнеегипетского теологического и философского мышления. Это вытекает из применения к этому богу принципа (закона) двойного отрицания бытия, или принципа не-небытия, отличающегося от бытия как такового и определяющего онтологию нашего мира, которая здесь выступает в качестве негативной онтологии (негаонтология). «Космологическая предпосылка такой негаоонтологии – понятие вакуума нестабильного, в котором ничто себя ничтожит; в результате из него образуется нечто, отличное, в том числе наблюдаемая вселенная («все из ничего»). Поскольку в вакууме нет ничего, кроме ничего, то «не» обращается на себя, а тем самым и производит нечто, как минус на минус дает плюс»44. Ничто является бесконечно делимым, оно обладает способностью образовывать внутри себя сложнейшие структуры, которые при этом остаются ничем.

Именно принцип двойного отрицания позволяет разгадать метафизическую загадку – как нечто происходит из ничто: «Но само ничто, – подчеркивает М.Н. Эпштейн, – и содержит в себе ответ – начало своего ничтожения, Поскольку в ничто нет ничего, кроме самого ничто, оно становится самим для себя и в таком качестве себя уничтожает. Только «не» обладает этой творческой способностью превращать себя в нечто иное»45. Во многих религиозных системах это изначальное Ничто либо отождествляется с Богом, либо само есть Бог, что и зафиксировано в трудах Псевдо-Дионисия Ареопагита, М. Экхарта, Николая Кузанского, Я. Беме, Ф. Шеллинга, Н. Бердяева, С. Булгакова, С. Франка и др.

Чтобы Ничто могло действовать само на себя, оно должно обладать неким свойством типа рефлексивности, самореференции, способности сгиба, складки, возвратности. «Ничто выступает как суб-объект: раздваивается, чтобы подвергнуть себя собственному действию, ничтожить ничто и тем самым превращать его в нечто… Когда ничто ничтожится, результатом является «нечто», «кое-что», но далеко не все: не полнота бытия, а неустойчивость становления, колебательность появления-исчезновения.

Чтобы такое двойное «не» состоялось, в изначальном ничто должно присутствовать нечто, выражаемое возвратной частицей «-ся» («себя»). Очевидно, способность отношения к себе, самоотрицания, уже образует некую самость, субъектное начало внутри ничто. Это «Себя» и выступает в теистических системах как Некто, Всекто, Бог, Творец. Можно предполагать, что «себя» изначально пребывает в свернутом виде, как его рефлективная способность – и затем развертывается в полносущностное себя, в Самость и Самодеятельность. В процессе самоничтожения Ничто открывает в себе место для Иного, для Некто. Все далее производимое этой Самостью, или Творцом, составляет уже мир объектов, совокупность всего сущего.