Все в этом мире сопряжено незримыми странными связями – великое и малое, смешное и трагичное, подлое и высокое; подчас те или иные пересечения судеб не поддаются логическому объяснению, кажутся случайными, однако именно эта кажущаяся случайность и является на самом деле одной из потаенных констант развития.
6. ВОТ КАК УМЕЕТ РАБОТАТЬ ГЕСТАПО! – I
...Бомбили центр Берлина; над Бабельсбергом не летали, поэтому свет в районе выключен не был, хотя лампочки горели, как всегда, в полнакала.
– Только, пожалуйста, Ганс – попросил Штирлиц, – не кладите мне сахара, я пью кофе с сахарином.
Шофер откликнулся с кухни:
– Так вы ж худой, господин Бользен, это моему шефу приходится следить за каждым куском хлеба, постоянно ходит голодный...
– Индийские йоги считают состояние голода самым полезным, – заметил Штирлиц. – Так что мы, немцы, живем в условиях пика полезности – почти все голодны.
На кухне было тихо, Ганс никак не прореагировал на слова Штирлица – видимо, вспоминал инструкции Мюллера, как вести себя в разных ситуациях...
«А может быть, все-таки я сам себя пугаю? – подумал Штирлиц. – Может быть, парень действительно приставлен ко мне для охраны? Не страна, а гигантская банка со скорпионами, понять логику поступков практически невозможно, следует рассчитывать на свои чувствования... Но если я не смогу оторваться от моего стража и выйти на связь с радистами, что мне здесь делать? Какой смысл пребывания в Берлине? Я верно сделал, что намекнул Мюллеру о возможности моей особой игры, пусть думает; судя по всему, такой ответ устроил его, хотя настоящий разговор у нас еще не состоялся...»
Кофе был отменный, сделан по турецкому рецепту; Штирлиц поинтересовался:
– Кто вас научил так хорошо заваривать?
– Сын группенфюрера, Фриц. Он был ученым ребенком, знал по-английски и по-французски, целые дни читал книги и учебники. Он-то и натолкнулся на рецепт, как надо делать настоящий кофе. Не ставить на электрическую плиту, а держать над нею, наблюдая, когда начнет подниматься пена; мальчик называл это как-то по-ученому, не на нашем языке, но очень красиво... Сейчас, я припомню, как он переводил... «Эффект вкусового взрыва» – вот как он мудрено это называл...
– А где сейчас сын группенфюрера?
Ганс подвинул Штирлицу мармелад:
– Это варит моя мама, господин Бользен, пожалуйста, угощайтесь.
– Вы не ответили на мой вопрос...
– А еще я хочу просить вас попробовать наше сало... Отец делает его по старинному рецепту, поэтому в нем так много розовых прокладок, видите, как красиво?
– О, да, – ответил Штирлиц, поняв, что парень ничего ему не ответит, – с удовольствием отведаю вашего домашнего сала. Откуда вы родом?
– Из Магдебурга, господин Бользен. Наш дом стоит на развилке дорог, помните, поворот в направлении Ганновера и указатель на Гамбург? Красивый дом, очень старинный, с большой силосной башней на усадьбе...
– Я часто езжу по этой трассе, милый Ганс, но, увы, сейчас не могу вспомнить ваш красивый старинный дом... Наверняка под красной черепицей, а балки каркаса прокрашены яркой коричневой краской?
– Ну конечно! Значит, все же помните?!
– Начинаю припоминать, – сказал Штирлиц. – Если вам не трудно, пожалуйста, сделайте мне еще кофе.
– Конечно, господин Бользен.
– Или попозже? Ваш кофе остынет, допейте, Ганс...
– Ничего, я люблю холодный кофе. Сын группенфюрера научил меня делать «айс-кофе». Пробовали?
– Это когда в высокий стакан с холодным кофе кладут катышек мороженого?
– Да.
– Очень вкусно, пробовал. А вы пили кофе «капучини»?
– Нет, я даже не слыхал о таком.