– А что случись, ты единственная там хозяйкой будешь. И никто тебе не указ, мать с отцом у него вот уже несколько лет как померли, братьев-сестёр в помине не бывало. Живи да радуйся!

И ведь правду сказала. Пётр Тамару не обижал, даже когда напивался. Напротив, тогда он и вовсе превращался в безобидного телёнка, прятался где-нибудь в укромном местечке и спал до тех пор, пока весь хмель не выветрится из его головы.

Евдокия зятя за пьянку не ругала. При случае навещая дочь, хорошенько опохмеляла его, наливая крепкого самогона, который сама же и гнала. И если бы не её такая «доброта», может быть Пётр ещё бы и пожил. Слабенькое сердце его все-таки однажды не выдержало, и осталась Тамара, как и предсказывала ей мать, единственной хозяйкой в мужнином доме.

Надеялась Евдокия, что подвернётся её доченьке принц на белом коне, однако чуда не случилось. Мужики, нет-нет попадавшиеся Тамаре, хотели жить на всем готовеньком и ничего не давать взамен. Но она быстро выводила таких на чистую воду и давала от ворот поворот. А вот теперь, после долгого одиночества совсем стыд и совесть потеряла. Связалась с парнем, который был чуть ли не на десять лет младше её.

– Что это по деревне про тебя плетут? – спросила как-то Евдокия дочь, заглянув к ней в сельпо, где та раскладывала по полкам только что полученный товар.

– О чем это ты? – повела красиво накрашенной бровью Тамара.

– О морячке твоём. Или думаешь, никто ничего не знает?! – нахмурилась Евдокия.

– А мне всё равно, – рассмеялась Тамара. – Я своего Сашеньку никому не отдам!

Так, может быть и сошлась бы она с Александром, если б однажды не встретилась ему красавица Анфиса.

Как-то во время уборки, когда колхозные бригады с утра до вечера работали в поле, Анфиса принесла отцу и матери обед. Накормив родителей, девушка осталась, чтобы помочь им и столкнулась с Александром, который трудился, не покладая рук, наравне с другими колхозниками.

– Ты чья такая? – удивился он, вытирая вспотевшее лицо краем полинялой тельняшки. – Дядь Яш, твоя что ли дочка так выросла?

– Моя, – кивнул Яков. – А ты, поди, не признал?

– Где ж признаешь? – усмехнулся Александр. – Я её помню девчонкой совсем, а теперь вон какая красота выросла.

– А ты меньше заглядывайся на неё, – одёрнул парня Яков. – Не про тебя дочку растили.

– А чем я не жених? – растянул губы в вызывающей улыбке Александр и подмигнул раскрасневшейся девушке. – Я, может, с серьёзными намерениями к ней. Сватов пришлю и женюсь. Или не отдашь, дядь Яш, за меня дочку?

Окончательно смутившись, Анфиса торопливо отошла в сторону и тихого ответа своего отца не слышала.

Опустив глаза и принимаясь за работу, девушка не заметила пристального хмурого взгляда Игната, сына председателя колхоза. А он, стоя у кабины грузовика, на котором возил зерно, прислушивался к их разговору, нервно перемалывая зубами пшеничный стебелёк и сплёвывая на землю изжёванные волокна.

Игнату было уже около тридцати, но он так и не обзавёлся собственной семьёй, продолжая жить в родительском доме. Девушки сторонились его, но не из-за изрытого крупными оспинами лица. Их отталкивал его вспыльчивый злобный характер и поганый язык, не обходившийся без вечного сквернословия.

Игнату ничего не стоило обругать старушку или ребёнка, он мог запросто накинуться с кулаками на кого угодно и всё сходило ему с рук, потому что колхозники боялись гнева его отца.

Василий Андреевич, председатель колхоза, строгий, не умеющий улыбаться человек, тем не менее, был хорошим хозяйственником. Спуску никому не давал, лодырничать и пьянствовать не позволял, за это мог и выгнать из колхоза. Вот этого все боялись пуще смерти, потому что председатель, хоть и требовал дисциплины, но в различных выплатах людей не обижал, обеспечивал колхозников кормами для домашнего скота. Позволял им заработать, умел и отдых организовать. Сезонные Касьяновские ярмарки собирали толпы народа с окрестных деревень и даже близлежащих городов. И на каждую из них Василий приглашал циркачей и артистов, специально оставляя для этого статью в колхозных расходах. То-то радовалась местная детвора, а родители не знали, как благодарить председателя за то, что он делал для народа.