Третий раз Таня вышла замуж два года назад за соседа-вдовца и переехала к нему, оставив свою квартиру замужней дочери с внуками и зятю. Брак получился во всех отношениях удачным, вдовец обрел в доме идеальную хозяйку и заботливую жену, дочь и зять могли в любой момент подкинуть детишек бабуле и веселиться в свое удовольствие, а Татьяна – приглядывать за молодыми, не лишаясь собственной личной жизни.

Алиса иногда немножко завидовала легкости Таниного нрава и тому, как ловко все у нее в жизни получается. Сама Алиса была человеком живым, жизнерадостным, энергичным, но каким-то озабоченным, что страшно отравляло ее существование. Она постоянно придумывала себе цели, проблемы, ставила сложные задачи, например выучить за год французский. Для женщины, не обременной детьми, работой и хозяйством, это обычное хобби. Но Алиса относилась к делу так, словно от ее успехов зависели жизнь и здоровье близких. И так во всем. Эта особенность характера наложила отпечаток и на ее внешность. У Алисы было серьезное, чуть угрюмое выражение лица, она любила строгие безупречные прически, простые элегантные костюмы и платья, держалась частенько с излишней чопорностью и от этого всего страдала ужасно. Ее искренне удивляло, почему, стоило ей появиться в какой-нибудь малознакомой компании, как беззаботное, беспечное веселье, царившее до ее появления, вдруг бесследно исчезало, появлялись скованность и натянутость. Алиса из-за этого страшно огорчалась, потому что в глубине души любила веселье, обожала пошутить, подурачиться, посмеяться вволю. Сережа всегда ее утешал, посмеивался над ней, называл в шутку «синим чулком» и «снежной королевой» и даже нанимал опытного психолога, который помог бы ей легче относиться к жизни. Не помогло. Расслабиться она по-прежнему могла лишь в кругу близких, хорошо знакомых людей. Например, Татьяны.

– Сорок дней-то справляли? – спросила Таня, окидывая гостиную профессиональным, изучающим взглядом: сколько пыли, не раскиданы ли вещи?

– Были только самые близкие, – смущенно ответила Алиса, поняв, что не сообразила позвать Таню.

– Ясно. А где собирались? – ничуть не обиделась та.

– За городом.

– В мавзолее, что ли? – Таня видела их новый дом и тоже его невзлюбила. И даже в своей простой легкой манере поделилась своим мнением с покойным Сергеем.

– Да. Тяжело было сюда возвращаться, – вздохнула Алиса.

– Может, помянем вместе Сергея Аркадьевича? Прежде чем я за уборку возьмусь? – предложила Таня, уже направляясь в кухню.

– Давай. – Почему-то говорить с Таней о Сергее было не тяжело и даже приятно. И Алиса с удовольствием пошла за ней.

– Вот никак я не могу понять, ну как такой человек мог умереть в больнице при пустячной операции? – после второй рюмки спросила Таня. – Ладно там простой смертный. Столяр, или токарь, или страховой агент. Но Сергей Аркадьевич… Что, он не мог нормального врача найти? Профессора какого-нибудь? Или в Германию поехать лечиться?

– Да в том-то и дело, Тань, что и клиника высококлассная, и врач очень хороший. Просто у Сережи обнаружилась злокачественная гипертермия. Это осложнение такое после общей анестезии, – грустно пояснила Алиса, рассматривая темное, густое, похожее на венозную кровь вино в бокале. – Это наследственная особенность организма, которая может проявляться не в каждом поколении и не у всех родственников. Сереже просто не повезло.

– Это мне вчера не повезло. Хотела у узбеков черешню по дешевке возле метро купить, так их перед моим носом мент почикал. Вот это называется – не повезло, – сердито, нравоучительно возразила Таня. – А это – трагедия, молодого мужика на операционном столе угробили! Неужели нельзя было заранее его проверить на эту гипертермию?