– Нет, я не знаю, где она, честно, – сказала Ирена. – Но сердце подсказывает мне, что с ней все в порядке. Пережидает где-то время, возможно, ей просто хочется побыть одной… Ну вот, все готово! Главное – не пересушить мясо! Постой минутку… Я сейчас принесу тарелки.

Ирена ушла в дом и вернулась с тарелками, вилками и хлебом.

– Присаживайся, – она пригласила соседку в круглую беседку, в центре которой стоял овальный стол, окруженный плетеными креслами. – Давай поедим… С пылу с жару!

Она принесла раскаленную решетку, выложила дымящееся мясо на блюдо.

– Угощайся! Как там твои мальчишки?

– Уложила… У тебя сигаретки не найдется?

– Конечно, найдется!

…Таня ушла, Ирена сложила оставшееся мясо в контейнер, вышла из дома и, заперев калитку, быстрым шагом направилась на окраину Вязовки, к садам. Перешла утопающий в зелени ив мост через пересохшее русло реки, свернула вправо, где перед ней открылся вид на зеленые поля и дорогу, ведущую к небольшому хвойному лесу.

Она почти бежала, не оглядываясь, пока не вошла в прохладу леса, прошла еще немного и вышла к густым зарослям ив, за которыми увидела прямо перед собой высокую бетонную ограду с массивными черными воротами и железной дверью, встроенной в бетонную стену. Там, за оградой, она знала, был дом. Большой, хоть и одноэтажный, словно специально построенный таким, чтобы его не видно было из-за забора.

Ирена позвонила условными короткими сигналами и замерла. Вскоре послышался звук шагов, железная дверь открылась.

– Я мясо принесла, – сказала она мужчине, который появился перед ней. Средних лет, с шапкой серебристых волнистых волос. На нем был рабочий комбинезон, испачканный землей. – Оно еще теплое.

– Спасибо, Ирена, – улыбнулся мужчина.

– А ты все в саду работаешь?

– Мне вчера привезли новый Дэвид Остин, три штуки! Там внутри посылки был каталог… Посмотришь, если тебе что-нибудь понравится, я тебе тоже закажу. Ты чего сегодня такая нерешительная? Заходи! Надеюсь, ничего не случилось? У тебя встревоженный вид.

– Нет-нет, все в порядке. Просто ко мне должны сейчас приехать. Через полчаса. У меня племянница пропала, ее все ищут… Мой брат поднял на уши весь город, между тем я считаю, что ничего с ней не произошло, что она просто захотела немного побыть одна, заодно встряхнуть родителей, которые не обращают на нее внимания. Сейчас вот и ко мне приедут, будут задавать какие-то вопросы.

– Уверен, с ней все в порядке, – сказал мужчина. – Может, тебе требуется моя помощь?

– Я позвоню тебе, когда все уедут, и расскажу. Уж не знаю почему, но на душе у меня почему-то спокойно. Обычно я чувствую приближение беды, а сейчас – нет.

– Да все нормально будет! Хорошо, я буду ждать твоего звонка. Вечером поговорим.

– Спасибо, Гриша. Ну все, я пойду?

Она так же стремительно покинула лес, а когда шла по мосту, то навстречу ей, с электрички, шла целая группа женщин с пустыми корзинами и ведрами – дачники.

Она шла и думала о Григории.

Они познакомились два года тому назад, совершенно случайно. Просто вместе покупали молоко. Открылась калитка, и она увидела мужчину спортивного телосложения, которому можно было из-за необычайно густых, хоть и седых волос дать и тридцать, и все пятьдесят. Некоторые люди седеют очень рано.

Он купил у Марины, местной молочницы, два литра молока и ушел.

– Кто это? – спросила Ирена у Марины. – Дачник?

– Нет, это не дачник. Это сторож. Он уже много лет живет, охраняет дом на отшибе. Приятный, вежливый такой мужчина. Но ни с кем не общается, живет как бирюк.

Второй раз Ирена встретила его возле аптеки. Мужчина, которого она сразу же узнала, стоял, скорчившись перед запертыми дверями аптеки, и стонал от боли. Сказал, что у него снова воспалился желчный пузырь, что боли просто адские, что до города он не доедет. И тогда Ирена предложила ему, на свой страх и риск, сделать укол обезболивающего, добавив при этом, что камни в желчном пузыре все равно придется удалять, что операция неизбежна.